Мне приятно. Мне очень приятно, что Быстрицкий хочет со мной нечто большего, чем рамки отношений босса и секретарши, но чертовски обидно, что сына он усыновлять не планирует… даже ради его безопасности.

– Руслан, а в качестве кого я поселюсь в твоем доме? – задаю волнующий меня вопрос.

– В качестве моей девушки. Мужчина и женщина часто просто живут вместе. Притираются характерами, узнают друг друга. Пока у меня такая хрень в жизни, я не могу предложить тебе большего…

Слова Быстрицкого отрезвляют меня, заставляют спуститься с небес на землю. Ну а чего я хотела? Предложения руки и сердца? Не смешно ли? Кто он и кто я?

– Руслан, а чем ты откупился от бандитов? – задаю я мучавший меня все это время вопрос.

– Пришлось им отдать контрольный пакет акций моей дочерней компании.

– На много попал? – сочувственно спрашиваю я.

– Не просто на «много», а на «космически много». Но это – бизнес. Тут без взлетов, а потом падений, невозможно. Хорошо хоть основная компания не пострадала. Ну ты переедешь ко мне?

– Я подумаю. – честно отвечаю я. Не хочу бежать по первому зову мужчины. Даже такого великолепного, как Быстрицкий.

Руслан усмехается, подминает меня под себя, явно готовясь ко второму раунду.

Тридцать восемь недель

– Ты пойдёшь сегодня со мной на узи?

Раннее утро. Обычно я встаю вместе с Русланом, провожаю его на работу. Мы вместе завтракаем, он уходит, а я остаюсь переделывать какие-то дела. В основном по учебе, потому что все по дому выполняет его домработница, а готовит нам личный повар. А еще я занята приготовлением детских вещичек и подбором роддома, в котором буду рожать.

– Не сегодня, – Руслан допивает последней глоток кофе, встает, целует меня, – не обижайся только, Солнышко, я буду очень занят. Сама сходишь?

Я киваю.

Не обижаться? А как не обижаться, если они почти не проявляет никакого интереса к ребенку? Я понимаю, он считает его неродным, и я сама отчасти в этом виновата…

На последнем узи перед родами ему в принципе делать нечего, но почему мне так обидно, что его не будет рядом со мной в этот ответственный момент?

Во всем остальном Руслан проявляет заботу ко мне, внимательность, он осторожен в постели, стремится исполнить каждую мою просьбу. Но про ребенка при этом ни слова… Я не знаю, проявляют ли другие отцы интересы к детям, пока они в животах матерей? Может это – обычная мужская сдержанность, и Руслан станет более активен, когда сынок, наконец, родится? Остается надеяться лишь на это.

Я провожаю Руслана на работу. Собираюсь в больницу. Быстрицкий нанял мне водителя на роскошной иномарке, чтобы мне было удобно передвигаться по городу, когда он занят на работе. У меня неограниченные финансы. Вместе с отцом своего ребенка я получила финансовое благополучие и могу себе ни в чем не отказывать. Руслан никогда не спрашивает у меня отчета за потраченные суммы, но и я особо не наглею. Себе почти ничего не покапаю, только лишь ребенку. Но, Руслан – отец и он обязан обеспечивать сыночка, что он и делает, сам того не зная.

* * *

– Ребенок полностью сформирован, доношен и может родиться в любое время, – улыбается мне узистка. – Лежит правильно, головкой вниз, воды прозрачные, чистые, так что гуляйте, мамочка, свои последние свободные деньки до родов!

Мне выдают заключение узи, снимок, результаты анализов.

В коридоре меня дожидается… Руслан.

– Неожиданно, – улыбаюсь я любимому, – ты же не хотел тут появляться.

– Я видел твое лицо утром, – усмехается Руслан, нежно целуя меня в висок. – Я еще жить хочу, Насть!

– Думаешь, я бы убила тебя? – приобнимаю его, мы идем рядом, нога в ногу.

– Мало ли! Но взгляд у тебя был зверским. Ну как там, Настюш, как ребенок?

Ухты! Неужели поинтересовался? Очень приятно, что его хоть как-то волнует этот вопрос.

– Сказали, что могу родить со дня на день. Мне страшно, честно говоря.

– Ну это неизбежно, Настюш. Но я уверен, что все пройдет хорошо и ты справишься! – Руслан доводит меня до своего джипа, помогает сесть, пристегнуть ремень.

Не знаю, захочет ли он присутствовать на родах… Вряд ли с таким его отношением. И я его пойму. Уговаривать ни в коем случае не стану.

– Ты будешь сообщать отцу ребенка, когда родишь? – Руслана все еще будоражат мысли о каком-то гипотетическом отце моего малыша.

– Нет, не буду. – прячу я взгляд.

Руслан выдыхает словно бы с облегчением. Его новенький джип трогается с места.

– Решила, где будешь рожать?

– Наверно тут… – в этой клинике хорошие врачи. Я знаю их, а они меня – им я могу доверить такое важное событие в моей жизни, как появление сыночка.

– Да, я тоже так думаю. У тебя все готово к появлению малыша?

– Да, я купила все необходимое, обустроила детскую. Могу показать, как приедем, а то ты туда даже не заходишь…

Руслан

Не хочу привязываться к этому ребенку. Да, я взял к себе в дом беременную девушку, и понимаю, что это – не котенок, и не щенок, которых к слову я бы точно не выгнал, но я сам не пойму эту ситуацию до конца.

К Насте я испытываю чувства, мне нравится заботится о ней, нравится обеспечивать, давать надежду на будущее. Но вопрос с настоящим отцом ее ребенка не решен. Она ничего не говорит об этом, а я уже устал вытягивать из нее хоть какую-то информацию клещами.

Да, она переехала ко мне, согласилась жить после родов. Да, сейчас у нас с ней интимные отношения, но вот что у нее на душе, я не понимаю. Иногда она так смотрит на меня, будто хочет мне что-то сообщить, но так и не решается. Где гарантия, что в эти моменты она не желает рассказать мне о чувствах к отцу ее ребенка, но здравый смысл останавливает ее всякий раз?

Я не циник, но прагматик, и в Настиной ситуации легко читается то, что оставаться со мной для нее сейчас самое оптимальное решение – у нее неограниченный финансовый бюджет, есть крыша над головой, и есть надежное мужское плечо, которое в случае чего, и защитит, и укроет, и решит все проблемы. Какая женщина, на последний неделях беременности в здравом уме уйдет от такого?! Правильно, никакая. Но где гарантия, того, что она не побежит к отцу своего ребенка по первому зову, если тот объявится на горизонте? Он все-таки отец, а я так, дядя с улицы… удобный кошелёк и надежный мужик. В своей надежности я уверен – я верный, заботливый, умею зарабатывать. По этой причине я не хочу сильно привязываться к ребенку, потому что потом, в случае чего останусь у разбитого корыта, и с разбитым сердцем…

Мы подъезжаем к моему особняку и тут я вижу знакомый джип ярко-красного цвета. Подобная кричащая расцветка может принадлежать только одному человеку… Только ее мне сейчас не хватало для полного счастья.