С этими мыслями иду на кухню. Разговоры-разговорами, а кушать хочется и даже очень! Мой слоник заставляет меня питаться все чаще, хотя количество еды сокращается – несколько ложек супа или второго, и я ощущаю себя переполненной, но через полчаса снова «сосет под ложечкой».

Открываю холодильник, достаю блинчики и сметану, ставлю в микроволновку. Тянусь к чайнику, чтобы заварить чай.

На кухню, стуча каблуками по плитке заходит… Нина Петровна. Мой аппетит тут же улетучивается. С ней почему-то распивать чаи особого желания нет.

– Чай будете? – все же спрашиваю я из вежливости.

– Нет! – поджимает губы гражданская свекровь. – Я сюда не за этим пришла. И вообще, я после четырех не ем и не пью. А вот ты, смотрю, на чужих харчах не плохо так кушаешь, и хорошо отдыхаешь!

Вот. вот. вот… все так, как я и думала. Сейчас перемажет меня фекалиями с головы до ног. Ну где же Руслан?!

– Руслан сам захотел, чтобы я жила в его доме. Сейчас, пока я в декретном отпуске, Руслан сам вызвался обеспечивать меня и будущего малыша, но как только сын пойдет в детский сад, я выйду на работу. – стараюсь пояснить как можно спокойнее.

– Хорошо устроилась, ничего не скажешь! Браво, как там тебя, невестушка! – шипит Быстрицкая с презрением. – Это уметь надо, не каждой шмаромойке дано, с чужим приблудышем к миллионеру не только в штаны, но и в доме поселиться!

– Руслан – взрослый человек! – достаю я блинчики из микроволновки, и забыв про сметану, беру лишь чай. – Если он решил взять в дом женщину с ребенком, так это его осознанное желание. Его никто не заставлял, и если бы он не хотел, то не поступил бы так. Кажется, это очевидно. Всего доброго!

Я покидаю кухню, решив перекусить у нас в спальне. Надеюсь, маман туда не притащится.

– Ну подожди еще, вылетишь, как пуля отсюда! – грозится мне в спину будущая свекровь.

– Это мы еще посмотрим. – так же тихо отвечаю я.

* * *

Вечером чинно едим втроем ужин. Нина Петровна решила погостить в доме сына еще несколько дней. Удивительно правда? Нет, конечно! Кажется, она из породы людей – энергетических вампиров, которым нравится питаться чужими отрицательными эмоциями. Удивительно тут как раз другое, ведь несколькими часами ранее свекровь обмолвилась, что мол не ест после четырех. Но ради нас она, к сожалению, решила поступиться режимом своего питания…

Я старательно молчу, ем, не поднимая глаз. Если меня начнут провоцировать, надеюсь, что смогу сдержаться и дать в случае чего отпор. Мать и сын негромко переговариваются на общие темы.

– Руслан, я капли в машине забыла, – деланно разыгрывает досаду мама. – Не мог бы ты сходить принести.

Ох, не зря она отсылает сына, да еще не просто в соседнюю комнату, а к машине, на улицу, а значит ему придется задержаться подольше.

– Какие капли? – Руслану кажется тоже не по душе оставлять нас наедине.

– От сердца. Шалит в последнее время – отпивает кофе маман.

И не стыдно, так нагло врать про сердце и пить при этом кофе?

– Давайте я принесу? – приходит мне в голову потрясающая идея, – А вы пока поговорите наедине?

Нет, я все-таки гений! Так обломать ее план.

– Ну что вы, Анастасия! – царственно качает головой свекруха, – Негоже беременную женщину на улицу гонять. Сходи, Руслан, что-то защемило, ох… – неправдоподобно закатывает глаза, – ох, спазм какой!

– Ладно, мам, сейчас схожу. – ведется на манипуляцию Руслан.

Как же мне хочется составить ему компанию, ведь не зря мамаша отправила его подальше, сейчас начнется новый раунд кровопийства.

– А теперь, когда мы остались наедине, – вдруг «воскрешает» свекровь, сразу после ухода сына, – у меня к тебе важное дело!

– Никаких дел у нас с вами быть не может! – стремительно встаю я из-за стола.

– А ну сядь обратно! – как рявкнет женщина.

Моя попа помимо воли возвращается на мягкую обивку бархатного стула.

– И слушай меня внимательно! Я бегать за тобой, и дважды повторять не буду!

Вот это тон! Про такой говорят: командный. Вот это – властность. От такого запросто описаться можно, если человек неподготовлен.

– Я дам тебе денег. И ты отцепишься от моего сына.

– Не интересно! – беру себя в руки, снова пытаюсь встать.

– Сидеть, я сказала! – рявкает Быстрицкая.

Моя пятая точка снова прирастает к мягкому бархату.

– Десять. Тысяч. Долларов. – чеканит она каждое слово гипнотизируя, подавляя меня своим властным взглядом.

– Мне нужен Руслан, а не деньги. – как можно более спокойно поясняю я, хотя у меня в груди все клокочет. Это же за какую дешевку она меня держит, а еще измеряет деньгами собственного сына…

– Ладно, ладно, стой! – как бы смягчается женщина. – Понимаю, у тебя тут перспектива сорвать куш побольше, нежели чем десять кусков. Как на счет квартиры? Я куплю на твое имя симпатичную двушку, и ты исчезнешь из нашей жизни, идет?

– Нет! – гневно отшатываюсь я. – Руслан – живой человек, и я не продам его ни за какие деньги и прочие блага! Почему вы не хотите понять?

– Почему? – усмехается женщина, – я тебя понимаю и даже слишком хорошо. – Да я насквозь таких как ты вижу – пригибается она к столу, чтобы посмотреть прямо в глаза, – только и ты, пойми одно, что миллионеру ты нафиг с приблудышем не сдалась. Ну поиграет он с тобой в благородного, ну год, ну два, хотя два это я конечно загнула. Мужики, знаешь ли, своих не очень-то охотно детей терпят, а чужих вообще единицы выдержат. А квартира останется твоей раз и навсегда. Ты подумай об этом.

* * *

Руслан

Мне аж самому интересно стало, что же на это предложение ответит Настя. На самом деле я не такой идиот, чтобы просто бросить любимую на растерзание моей мамочки. Я сделал вид, что ушел, хлопнул дверью, и тут же вернулся обратно.

Да, подслушивать некрасиво, не хорошо и т д, но слишком уж хотелось узнать, зачем же моей маме понадобилось выдворять меня из-за стола.

– Я даже думать не хочу, – не колется Настя, – оставьте меня в покое. Руслан выбрал меня, зная все обстоятельства. Наши отношения будут длиться столько, сколько мы сами захотим их продолжать!

В Насте я даже не сомневался. Браво моей девочке! Маминым поведением, впрочем, тоже не удивлен.

– Ну и дура! – шипит маман, – Помянешь мое слово, когда вылетать со своим выродком будешь…

Ну все, не могу больше терпеть унижение любимой девушки. Стремительно вхожу в комнату.

– Хватит!

Помогаю Насте подняться из-за стола, приобнимаю ее, и прикрываю собой.

– Мам, тебе лучше уйти.