Снова хлопнула парадная дверь. Они замерли. Вошел Жан-Клод с книгой в руке.

– Добрый день, – улыбнулся мальчик. Он был особенно рад снова увидеть Шилу.

– Это наш папа! – закричала Пола. – Он наш, он наш!

Жан-Клод был озадачен.

– Что ты хочешь сказать, Пола? – спросил он.

– Наш папа – твой отец, и ты хочешь отнять его у нас! – кричала девочка.

– Но нет, – возразил Жан-Клод.

– Я уверена, твоя мать даже и не умирала вовсе! – кричала Джесси, всячески стараясь причинить ему боль. Заставить его исчезнуть. Отвергнуть само его существование.

Пола бросилась на мальчика и начала колотить его, а тот и рукой не шевельнул, чтобы защититься от ее ударов. Он начинал чувствовать, что каким-то необъяснимым образом оказался виновным в преступлении.

– Пола, немедленно прекрати его бить!

Шила ринулась растаскивать детей. Жан-Клод тихо плакал. Как только она их разъединила, мальчик, опасливо взглянув на всех, отступил и сначала медленно, а потом почти бегом поднялся по лестнице.

Еще мгновение, и женщина услышала, как закрылась дверь его спальни. Шила посмотрела на своих страдающих девочек. Это все вина Боба. Дочери были невинными жертвами, чья жизнь была теперь навсегда исковеркана его неверностью.

И я тоже была не права, мучительно думала она. Я приняла неверное решение. Теперь я вижу, что думала только о себе.

На улице остановилась машина. Это Берни привез Боба после партии в теннис. Шила видела, как муж выскочил из машины, помахал приятелю и направился к дому.

– Это папа, – сказала она. Как будто девочки не поняли этого по ее лицу.

– Я никогда больше не буду с ним разговаривать! – закричала Джесси и быстро направилась к лестнице.

– И я тоже, – прибавила Пола, последовав за сестрой. Дочери оставили Шилу одну.

Она вздохнула, следя за тем, как муж все ближе подходит к дому.

Она услышала, как открылась дверь.

– Шила, дорогая?

– Я здесь, Роберт, – сказала женщина спокойно. И знала, что голос у нее звучит как у посторонней.

Супруги сидели, глядя друг на друга.

– Как она узнала? – спросил Боб.

– Я не знаю. Ты говорил Берни?

– Да. – Он опустил голову.

– Дэви, наверно, услышал, как они говорили между собой…

– Что нам делать? – спросил Боб.

– Не нам, – возразила Шила твердо. – Это твоя проблема.

– Что ты ожидаешь, чтобы я сделал? – спросил мужчина, не желая понимать, что жена высказалась совершенно ясно.

– Отошли его домой, Роберт, – сказала она кратко. – Сейчас. Сегодня.

Шила была права.

– Иначе я заберу девочек и уйду, – прибавила она. Не как угрозу, а просто как альтернативу.

– Хорошо, – сказал Боб покорно. И все же он ожидал, что она скажет еще что-то, что-то успокаивающее, что помогло бы ему принять это тяжелое решение. Но она ничего больше не сказала.

Мужчина встал, подошел к телефону и набрал номер.

– У них есть одно место на сегодняшний рейс, – сказал он, прикрывая рукой трубку, – но вылет в семь…

– Ты успеешь, если поторопишься, – сказала Шила спокойно, не поворачиваясь к нему.

– Ладно. – Женщина услышала, как он сказал в трубку:

– Фамилия Беквит, то есть Геран. Да, мы будем там за час. – Боб повесил трубку и подошел к Шиле. – Полагаю, я должен ему сказать?

Она взглянула на него, но ничего не ответила.

– Да, – пробормотал он, отвечая сам себе. – Я пойду помочь мальчику уложиться.

Шила по-прежнему не отвечала. Боб вышел и поднялся по лестнице.

Он был так озабочен тем, что ему следовало сказать мальчику, что не обратил внимания на звонивший телефон.

– Алло, Шила?

– Да.

– Это Гэвин Уилсон. Я застал вас в… неудобный момент?

– Я… я только что вошла и… могу я вам перезвонить? Вы в Вашингтоне?

– Нет, в том-то и дело. Буду краток. Я вижу, вы заняты. Я подумал, что мог бы отложить Вашингтон, если вы свободны – я хочу сказать, мы могли бы продолжить пересмотр. Я бы приехал к вам, конечно.

– Гэвин, я не могу, – сказала она.

– Шила, – настаивал он, – я слышу, что вы расстроены. У вас все в порядке?

– Простите, Гэвин. Ситуация сложная. Я не могу сейчас говорить.

Шила повесила трубку и на какую-то долю секунды была готова рассмеяться. Этого не может быть на самом деле, подумала она.

Боб постучал.

– Жан-Клод, можно войти?

– Да, – отвечал мальчик негромко. Боб медленно открыл дверь. Мальчик лежал на кровати, свернувшись. Он бросил украдкой взгляд на Боба.

– Можно с тобой поговорить? – спросил мужчина.

– Да.

Боб нервничал, не зная, о чем думает ребенок.

– Можно я сяду?

Жан-Клод кивнул. И снова бегло взглянул на Боба.

Мужчина выбрал стул подальше от кровати.

– Не могу сказать тебе, как мне жаль, что Джесси и Пола… подрались с тобой. Дэви Акерман нарочно сказал что-то, чтобы устроить неприятности.

Боб помолчал.

– Джесси не хотела тебя обидеть. Ты это знаешь, Жан-Клод?

Не поднимая головы, мальчик кивнул. Слегка.

– Мне очень жаль, что все это случилось, – продолжал Боб.

Мальчик взглянул на него.

– Вы хотите, чтобы я вернулся домой? – спросил он.

Проницательность ребенка смутила Боба.

– Я… ну, что же, Жан-Клод, я думаю – мы думаем, так будет лучше для тебя.

Он снова помолчал. Затем мальчик сказал:

– Когда я уезжаю?

О боже, подумал Боб, как он хорошо это воспринял.

– Это будет зависеть, – отвечал мужчина нарочито неопределенно, стараясь сдерживать свои эмоции. – Может быть, мне помочь тебе уложить вещи, чтобы быть готовым?

– Я справлюсь, – отвечал Жан-Клод. – У меня мало вещей.

– Я тебе помогу, – настаивал Боб.

– Нет. Не нужно. Вы хотите, чтобы я был готов сейчас?

Мужчина колебался.

– Да, – сказал он, наконец. – Так будет лучше. Я хочу сказать… я сейчас вернусь, хорошо?

Он встал, прошелся по комнате, дотронулся до плеча мальчика и вышел.

Минуту Боб простоял у двери Джессики, собираясь с мужеством, а затем постучал.