и значение, но ты должен достигнуть также красивой внешности. Если тебе очень трудно приехать сюда, то отложи. Если же как-нибудь удастся, то в моем одиночестве буду рад иметь близ себя среди этого одиночества хоть одну живую душу.

Если приедешь, то экономка поможет тебе выехать в 5 часов из Вены, чтобы ты имел достаточно времени для занятий.

Обнимаю тебя сердечно, твой верный отец.

Не забудь взять с собою утреннюю газету и письмо от Риса.

Баден, 28 июня. Дорогой сын!

Быть может, тебе вздумается купаться в жаркую погоду; с этою целью посылаю тебе еще 2 фл. Кстати, нужно брать расписки всюду, где платишь, так как случаются недоразумения, как например с синим сукном, с тремя фл. за зеркало. Ты уже стал венцем, хотя надеюсь не видеть в тебе венского шалопая, в твоем возрасте не стыдно отдавать полнейший отчет в деньгах, которые получаешь, совершеннолетие достигается только в 24 года, и если бы ты имел какое-либо имущество, то достигнув совершеннолетия, должен был бы все проверить вместе с опекуном. Не заставляй меня более расстраиваться, это легко, но причиняет мне страдания. В конце концов, опять услышу: «вы все же очень хороший опекун» и т. п. Если бы ты был хоть немного вдумчивее, ты держал бы себя иначе. Ну, а теперь относительно этой подлой прислуги. Вчера кухарка ушла и сейчас же снова вернулась, как все это случилось, не могу добиться от старой ведьмы, она теперь опять улыбается и ни за что не хочет сознаться в том, что счеты ее были неправильны. Что ты скажешь об этом?..

Баден. Дорогой мальчишка!

Сегодня вечером получил я твое письмо, и можешь себе представить, сколько смеялся. То, что сделали в Майнце, не в порядке вещей; но раз это уже свершилось, то не беда. Наша эпоха требует людей сильных духом, которые могли бы бичевать эти мелочные, злобные, жалкие и подлые души, хотя я враг нанесения обиды кому-нибудь. С моей стороны было шуткой, а не умыслом, видеть что-либо подобное в печати.

Справься немедленно в магистрате относительно порядка для обмена облигаций на ротшильдовские выигрышные билеты, надо обратиться для этого в магистрат (а не к высшему опекунскому совету). Будь честен, будь добр; пред тобою пример того, как чествование достойных людей вызывает всеобщее удовольствие. Будь моим дорогим и единственным сыном, наследуй мои добродетели, но не недостатки. Впрочем, человеку свойственно ошибаться; лишь бы у тебя не было худших недостатков, чем у твоего истинного, обнимающего тебя верного отца.

Сообщи мне также относительно воскресного разговора, относительно двора, это нечто придворное, причем нужно быть осторожным, Хольц сегодня не явился. Если бы ему можно было верить.

Сегодня пятница, завтра суббота.

С этим явится сатана, ее безумие и кипучая свирепость сегодня немного притихли. Во всяком случае, если она обратится к тебе, то направь ее ко мне послезавтра. Всю неделю я страдал и мучился, точно какой-нибудь святой угодник. Прочь это негодное мужичье! Какая насмешка над нашей культурой: приходится прибегать к помощи людей, которых презираем, которых принуждены держать близ себя. Пойди с нею завтра за сельтерской водой к Karolinen-Thor, как в прошлый раз. Если малая посуда такая же точная, как и большая, то можно взять ее, но я думаю, что скорее можно поручиться за большую. Это зависит от вашей сообразительности, от вашей понятливости и т. п. Итак, прощай, дорогой сын. Постарайся, чтобы нам дали настоящую, а не искусственную сельтерскую воду; пойди вместе, не то Бог весть что я получу. Ну, прощайте, шалопай; мы расположены к вам до некоторой степени. Послезавтра в 8 часов ожидаем вас; в завтраке не будет недостатка; если только не будут по обыкновению кормить меня завтраками. Ну их, племянников шалопаев, убирайтесь, будьте моим сыном, моим любимым сыном, adieu.

Целую вас ваш верный отец как всегда.

Старая карга явится с этим; она дала тебе перья, а ты опять солгал – о горе! Прощай, ожидаю от тебя только сообщения относительно книги. Она идет сегодня к Кате; ей некогда заниматься глупостями. Да избавит Бог меня, libera me domina de illes etc.

Дорогой сын – дорогой мальчик.

Надо попытать счастья. Я заметил уже в Лихновском (покойном), что эти так называемые высокопоставленные господа недовольны, если артист – человек состоятельный, хотя и без того он равен им. Вот такой же случай – votre altesse! В тексте иногда М. А. – Адрес: a son Altesse Monseigneur le prince etc. – быть может он обладает той же слабостью. Посылаю при сем уже подписанный мною лист, можешь еще прибавить, что ему не следует смущаться газетной болтовней, которая прославляла бы меня, если бы только я захотел этого. В первый раз квартет не удался, потому что его играл Шупанциг, толщина которого требует теперь больше времени, чем прежде, для изучения пьесы; многие другие обстоятельства также содействовали неудаче, о чем я предупреждал. Хотя Шупанциг и двое других получают пенсию от князя, но квартет уж не таков, каким был, когда все были постоянно вместе. Зато квартет был шесть раз исполнен превосходно другими музыкантами и был принят с огромным успехом. В один вечер он был сыгран дважды подряд и еще один раз после ужина. Один скрипач, по имени Бем, будет играть его в своем концерте, да и теперь приходится мне постоянно отдавать его разным лицам. В письме к Петерсу в Лейпциг о большом квартете – поспеши с этим, чтобы поскорее получить от него ответ. Такие фатальности необходимы, так как мы должны бороться. Запечатай письмо это к брату и на почту. Пусть портной достанет для меня санклотин на брюки, сделает их достаточно длинными, но без ремней, кашемировые и суконные брюки; пальто также можно взять у Вольфа. Лавочка сапожника в городе, на Spiegelgasse, сейчас же напротив, как войти из Грабена, его зовут: Magnus Senn, дом № 1093. Пойди к Хенигштейну и будь откровенен, чтобы знали, как поступил этот негодяй; хорошо было бы сообщить о письме к Голицыну. Я думаю, что следовало бы поискать для тебя чего-нибудь другого на зиму, об этом мы еще поговорим. В субботу, прежде чем приехать, сходи еще в Naglergasse справься о бритвах, ты мог бы их отдать раньше; старуха же наделала с ними только глупостей. Вчера, во время поездки сюда, я встретил в Нейдорфе Клемана, Линке, Хольца, Рсчашека. Они все были здесь у меня, когда я был в городе; они хотели опять получить квартет. Хольц приехал даже из Нейдорфа снова сюда, ужинал