это, римлянин серьезно задумался про себя, но в тот раз ушел. (14) А на следующий день, предварительно доложив военным трибунам, что он задумал, явился на то же самое место без оружия, так что насчет него тиррен не возымел никаких подозрений по поводу замысла. Поприветствовав, как обычно, он сначала поведал другое о постигшем римский лагерь затруднении, чем полагал порадовать тиррена, а затем попросил истолковать ему некоторые знаки и предзнаменования, недавно явленные военным трибунам. 4. Предсказатель доверился его словам, не опасаясь никакого обмана, и, приказав стоявшим рядом с ним отойти, сам в одиночку последовал за центурионом. А римлянин, заманивая его затеянной для обмана беседой все дальше и дальше от стены, как только оказался рядом с укреплениями, обхватил его посередине обеими руками, поднял и унес к римскому лагерю. Ambr.

XII. (15) Военные трибуны, и словами обхаживая этого человека, и запугивая угрозами пыток, побудили его рассказать все, что он скрывал по поводу Альбанского озера. Затем они отправляют его к сенату. Однако у членов сената сложилось не однозначное мнение, но одним тиррен казался каким-то мошенником и шарлатаном, который приписывает божеству свое толкование оракула, а другим — что он сказал вполне искренно. (16) 2. И когда сенат находился в таком замешательстве, прибыли отправленные ранее в Дельфы послы, везя с собой оракулы, совпадающие с тем, что уже сообщил тиррен, а именно: боги и младшие божества, которые получили в удел город вейян, обещают им хранить незыблемым доставшееся от предков благоденствие столько времени, сколько потоки озера у Альбанской горы будут разливаться и течь до моря; 3. но когда те, утратив свой собственный природный характер и старинные пути, отклонятся на другие, так что уже не будут смешиваться с морем, тогда и будет разрушен их город; и это вскоре произойдет благодаря римлянам, если с помощью прорытых в различных местах каналов они отведут излишние воды на равнины вдали от моря. Узнав это, римляне тут же для указанных дел назначили мастеров. Ambr.

XIII. (17) Когда же вейяне услышали об этом от одного пленника, они пожелали отправить к осаждающим вестников по поводу прекращения войны, прежде чем город будет захвачен приступом, и послами назначают старейших граждан. 2. А после того как римский сенат отклонил примирение, все послы молча вышли из здания сената, но один, самый знаменитый из них и опытнейший в искусстве гадания, задержавшись у дверей и окинув взглядом всех присутствовавших в сенате, сказал: «Прекрасное, о римляне, и великолепное решение вы объявили, вы, претендующие на власть над соседями в силу доблести, если отказываетесь иметь в подчинении город не малый и не безвестный, хотя он слагает оружие и сдается вам, но предпочитаете с корнем уничтожить его, не опасаясь гнева со стороны божества и не обращая внимания на осуждение со стороны людей! 3. За это настигнет вас от богов справедливое возмездие, которое покарает таким же образом: ибо, лишив вейян родины, вы немного погодя потеряете собственную». Ambr.

(18) 4. А когда вскоре город[1231] был взят, одни жители, оказавшись смелыми мужами, бросились на врагов и были изрублены, при этом сами многих убили, другие же погибли, заколов себя собственноручно. Кому же в силу трусости и низости души все ужасы казались приемлемее смерти, те, бросив оружие, сдавались победителям. Ambr.

XIV. (19) Диктатор Камилл[1232], под чьим командованием Вейи были взяты, встав вместе с самыми выдающимися римлянами на какой-то возвышенности, откуда был виден весь город, сначала поздравил себя с этим успехом, поскольку ему удалось без особого труда захватить великий и преуспевающий город, который являлся не самой незначительной частью Тиррении, — в то время процветавшей и наиболее могущественной среди живших в Италии народов, — напротив, он постоянно оспаривал у римлян власть и выдержал много войн вплоть до десятого поколения, а с тех пор как начал эту войну и подвергся непрерывной осаде, терпел осаду в течение десяти лет, испытав всякую судьбу. (20) 2. Затем, поразмыслив, что человеческое счастье зависит от незначительного колебания и никакое благо не является постоянным, он воздел к небу руки и взмолился Юпитеру и остальным богам — прежде всего, чтобы нынешнее счастье не вызвало зависти к нему самому и к родине, а если какому-нибудь несчастью в противовес этим благам суждено обрушиться на римское государство в целом или на его собственную жизнь, пусть оно окажется наименьшим и самым умеренным. Ambr.

XV. (21) Был же город вейян для проживания ничем не хуже Рима, имея много плодородной земли, частично холмистой, частично равнинной, а также очень чистый и благоприятный для здоровья людей воздух, поскольку вблизи не было никаких болот, откуда распространяются тяжкие и зловонные испарения, и ни от какой реки не веяло на рассвете холодным ветром, к тому же источники воды не были скудными или заимствуемыми извне, но собственными, обильными и наилучшими для питья. Ambr.

2. (22) Говорят, что Эней[1233], сын Анхиза и Афродиты, когда приплыл в Италию и решил совершить жертвоприношение кому-то из богов, заметил, собираясь после молитвы принести в жертву приготовленное для обряда животное, приближающегося издалека кого-то из ахейцев, то ли Одиссея, когда тот хотел обратиться к оракулу около Авернского озера[1234], то ли Диомеда, когда тот явился к Давну[1235] как союзник. 2. Будучи раздосадован совпадением и желая отвратить как дурное предзнаменование появившийся во время священнодействий вражеский облик, он закутался и отвернулся, а после ухода врага, омыв опять руки, завершил жертвоприношение. 3. А поскольку жертвы оказались благоприятнее, он обрадовался случившемуся и этот же обычай соблюдал при каждой молитве, и его потомки также сохраняют его как одно из установлений касательно священнодействий. (23) 4. Следуя, несомненно, отеческим обычаям, Камилл, после того как вознес молитву и натянул на голову плащ, хотел повернуться, но у него подвернулась нога, и он, не сумев удержаться, падает навзничь. 5. Хотя такое предзнаменование не требовало разъяснения и не вызывало сомнения, но и для самого простого человека легко было истолковать его, что было совершенно неизбежно тому упасть неподобающим образом, он все же не счел необходимыми ни меры предосторожности, ни сакральное искупление, а обратил это в угодный себе смысл — мол, боги прислушались к его молитвам и устроили так, чтобы зло оказалось совсем незначительным. Ambr.

Книга XIII

Рассказ об осаде Камиллой города фалисков — События, произошедшие во время правления консулов после Камилла — Взятие города галлами, кроме