деле, но числом их превосходили те из остальных граждан, кто вел жизнь домашнюю и досужую и меньше участвовал в войнах[1249]. Итак, обратив их в бегство, галлы покорили и весь Рим, за исключением Капитолия. Ambr..

Непет[1250], город Италии: Дионисий в тринадцатой книге «Римских древностей». Народ[1251] непетинский. Stephanus Byz.

Книга XIV

Месторасположение Кельтики — Рассуждения о характере и поступках римлян — О походе галлов против римлян — О знамении, произошедшем в Риме — Рассказ об одной истории, во время осады Марцием привернатов

1. (1) Кельтика[1252] расположена в той части Европы, что простирается к западу между северным полюсом и равноденственным закатом. Имея четырехугольную форму, она на востоке примыкает к Альпам, самым высоким горам Европы, на юге, откуда ветер Нот, — к Пиренеям, на западе — к морю за Геракловыми столпами, а к скифскому и фракийскому племени — по направлению к северному ветру Борею и реке Истр[1253], которая стекает с Альпийских гор, являясь крупнейшей из здешних рек, течет через весь континент, что лежит под Медведицами[1254], и впадает в Понтийское море. (2) 2. Размеры же ее таковы, что, говорят, немного не хватает до четверти Европы. Страна изобильна водой, тучная, богата плодами и весьма хороша для выпаса скота. Она разделяется посередине рекой Рейн, которая считается самой крупной из рек Европы после Истра. 3. Часть по эту сторону Рейна, граничащая со скифами и фракийцами, называется Германией, простираясь до Герцинского леса[1255] и Рипейских гор[1256]. А часть по другую сторону, обращенную на юг вплоть до Пиренейское гряды, окружающая Галльский залив[1257], названа Галлией, как и море. (3) 4. Общим же именем вся она зовется эллинами Кельтика: как говорят некоторые, от имени какого-то гиганта Кельта, правившего здесь. Другие же рассказывают миф, что от Геракла и дочери Атланта Астеропы[1258] родились два мальчика, Ибер и Кельт, которые дали свои собственные имена землям, где тот и другой управляли[1259]. 5. Третьи утверждают, что есть какая-то река Кельт, берущая начало в Пиренеях, по имени которой была названа Кельтикой сначала ближняя, а затем, со временем, и остальная страна. Также некоторые передают, что, когда первые эллины переправлялись в эту землю, их суда, гонимые сильным ветром, причалили у Галльского залива, а люди, после того как достигли побережья, назвали страну Кельсикой соответственно приключившемуся с ними событию[1260]. Потомки, изменив одну букву, стали именовать ее Кельтикой. Ambr.

II. (4) В Афинах некая священная олива у гробницы земнородного Эрехтея[1261], посаженная Афиной во время спора, случившегося у нее с Посейдоном по поводу этой страны[1262], была сожжена варварами вместе со всем остальным, что имелось в святилище, когда они захватили Акрополь[1263], но на следующий день после сожжения пустила из пня росток размером в локоть[1264]. Тем самым боги хотели показать всем, что город скоро восстановится и породит новые ростки взамен старых. (5) 2. И в Риме была полностью сожжена вместе с окружающими домами некая посвященная Марсу хижина, сооруженная рядом с вершиной Палатина[1265]. Но, когда очищали пожарище под новое строительство, в середине горячего пепла там сохранился невредимым символ основания города — палка, загнутая с одного конца, нечто вроде тех, что носят волопасы и пастухи, одни называя их калавропами, а другие — лагоболами. Ромул, гадая по птицам, размечал ею пространство для предзнаменований, когда готовился основать город.

3. С войском, готовым к битве[1266] и ничего, кроме оружия, не несущим.

Когда раздались аплодисменты, как при самом великолепном зрелище и при этом самом прекрасном для слуха, и те, кто несомненно находился в затруднительном положении, и те, кто изображал крайне затруднительное положение...[1267] Ambr.

III. (8) Что Марк Фурий, диктатор[1268], из своих современников был самым выдающимся человеком в военных делах и самым разумным — в гражданских. Vales.

IV. (6) Отличившийся, когда римляне спасались на Капитолии, Манлий[1269], подвергаясь опасности лишиться жизни за попытку установления тирании, взглянул на Капитолий и, протянув руки к храму Юпитера на нем, воскликнул: «И даже это место не будет в состоянии спасти меня, место, которое я сохранил для вас, когда оно было захвачено варварами?! Но я и тогда за вас погибал, и ныне погибну от ваших рук». В итоге, в тот раз его отпустили из сочувствия, но позднее он был сброшен с утеса[1270]. Ambr.

V. (7) Одолев врагов и завалив войско добычей, Тит Квинций, будучи диктатором, за девять дней взял девять вражеских городов[1271].

Застигнутые с обеих сторон, эти ненавистные богам люди были перерезаны, как стадо. Ambr.

VI. (8) Что римляне великодушны. Ведь в то время, как почти все остальные люди и в общественных делах своих государств, и в частной жизни изменяют свои взгляды в соответствии с ближайшими обстоятельствами и часто прекращают серьезную вражду из-за случайных добрых дел, а продолжительную дружбу разрушают из-за мелких и ничтожных обид, римляне полагали, что в отношении друзей следует поступать наоборот и в благодарность за старинные благодеяния отказываться от гнева на недавние поводы для обвинений. (9)2. Достойно восхищения, несомненно, и это у римлян: говорю же я о том, что они не стали мстить никому из тускуланцев, но всех преступников отпустили без наказания[1272]. А еще гораздо удивительнее этого те милости, что римляне предоставили им после прощения вины. Ведь обсуждая средства, с тем чтобы впредь ничего подобного не происходило в том городе и чтобы никто не получал основания для мятежа, они не сочли необходимым ввести гарнизон в их крепость или взять заложников от самых знатных людей, или отнять оружие у тех, кто его имеет, или каким-нибудь другим способом указать на то, что их дружба не пользуется доверием. 3. Но, полагая, что лишь одно дело объединяет всех связанных друг с другом родством или дружбой — равное участие в благах, они решили предоставить побежденным гражданство, уступив долю во всем, что имелось у коренных римлян. (10) Они восприняли не такой же образ мыслей, как у тех, кто прилизал на власть в Элладе, то есть у афинян и лакедемонян: 4. ведь какая необходимость говорить об остальных эллинах? Ибо афиняне в отношении самосцев[1273], своих собственных переселенцев, а лакедемоняне — мессенцев[1274], ничем не