Поэтому, – думал я, – ладно, договорились, в этом сне ты хозяйка, я гость, и как будет, не мне решать.

Когда я проснулся, бледное зимнее солнце стояло уже сравнительно высоко. Судя по его положению в небе, до полудня было еще неблизко, но и рассвет давным-давно миновал.

Если учесть, что проснулся я от падения на пол, станет понятно, сколь удивительной и непредсказуемой штукой казалась мне собственная жизнь в первые секунды после пробуждения. Потом я увидел Шурфа и как-то сразу успокоился. Потому что если он здесь, значит, ситуация под контролем, можно особо не раздумывать, что происходит, надо будет – объяснит. А нет, так и плевать.

Впрочем, потом я вспомнил наш вчерашний разговор и крепко пожалел, что вообще проснулся. Вот некоторые счастливчики, говорят, умирают во сне, даже не заметив, что с ними случилось. Умеют люди устроиться, что тут скажешь. Но я – не один из них, локти кусать поздно. Дело сделано, добро пожаловать в жизнь наяву. И не забывай, вчера ты обещал проснуться героем, да еще и сказочным – кто тебя за язык тянул? А теперь отступать некуда, слово надо держать.

Я улыбнулся так широко, что чуть скулу спросонок не вывихнул. И спросил:

– Слушай, а почему ты не вытолкал меня до рассвета, как собирался?

– Потому что ты обещал меня за это возненавидеть, – объяснил Шурф. – Правда, всего до полудня, но это довольно большой промежуток времени. А ты и за пять минут способен натворить столько, что за всю жизнь потом не расхлебаешь. Поэтому перед началом совещания я просто спрятал тебя в пригоршню. А теперь вернул на место. К сожалению, недостаточно аккуратно. Все-таки разбудил. Прости.

Я ушам своим не поверил. И глазам. И прочим органам восприятия. Потому что все это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Дело даже не в том, что именно говорил мой друг. А в его интонации. И в том, как он при этом выглядел. Нормальный живой человек, даже не слишком усталый. Ни намека на неумело воскрешенного мертвеца, так напугавшего меня прошлой ночью. Он что, уже все провернул, пока я дрых?! И мне, получается, не надо?..

– Никаких сведений о возможности исчезать вместе со следом в Орденской библиотеке действительно не нашлось, как я и предвидел, – сказал Шурф. – А значит, их нет нигде. Все-таки у нас самое полное собрание книг по теории магии в Соединенном Королевстве.

– Ты что, всю ночь в библиотеке просидел?

– Да почему же всю ночь? Двух часов за глаза хватило на поиски. Для меня это, сам знаешь, скорее отдых, чем работа… Не смотри на меня так, Макс. Не хочу тебя разочаровывать, но придется. Нет, я еще не успел разобраться со своим проклятием. И по-прежнему даже не представляю, с чего начинать. Тем не менее, себя я, как видишь, привел в порядок. Ты мне очень помог. Самостоятельно мне вряд ли удалось бы прийти к выводу, что пророчество Хонны – не приговор, а инструкция. Такая постановка вопроса многое меняет. Удивительно, как ты сумел все перевернуть.

– Да не очень удивительно, – честно сказал я. – Ты учти, что большую часть времени я вынужден уживаться с двумя навязчивыми идеями. Первая – что я уже умер, вторая – что меня вообще никогда не было. И все происходящее – просто причуды распадающегося сознания, не то угасающего, не то вовсе неосуществившегося. Представляешь, как я наловчился создавать оптимистические версии происходящего? Да еще и доказательно их обосновывать, потому что моему скептическому уму подавай убедительные аргументы, иначе он даже слушать не станет.

– Макс! Что за?..

– Ну да, – согласился я. – Конечно я псих. Никаких возражений. Просто вот так мое дурацкое сознание пытается справиться с внезапно свалившимся на него бесконечным счастьем быть сэром Максом из Ехо. А я – с его нелепыми идеями. И заметь, я всегда побеждаю, если не нокаутом, то по очкам. Впрочем, теперь, думаю, будет полегче. Я имею в виду, после того, что вы все мне устроили; ты, конечно, выступил круче всех, но и другие участники концерта большие молодцы. Когда бесконечное счастье сменяется таким лютым ужасом на всех фронтах, довольно легко поверить, что это и есть настоящая жизнь.

– В этом вопросе ты всегда можешь на меня рассчитывать, – сказал сэр Шурф. – Если для уверенности в собственном существовании тебе необходим, как ты выражаешься, «лютый ужас», обращайся. Я придумаю, как это устроить.

Кто бы сомневался.

Из его кабинета я ушел, как и пришел – Темным Путем. Сказал, что домой, завтракать, и даже не то чтобы соврал, действительно собирался так поступить. Но вместо гостиной Мохнатого Дома почти нечаянно шагнул в сад, окружающий резиденцию Ордена. Сперва растерялся – с каких это пор я потерял власть на собственным передвижением? Но был честен с собой, поэтому быстро понял, что этот сбой – просто следствие внутреннего противоречия. Какая-то часть меня – назовем ее голосом разума – рвалась срочно повидаться с леди Сотофой Ханемер, потому что еще никогда в жизни ее совет не был мне нужен так сильно, как сейчас. А другая часть меня – для ее обозначения у меня есть множество слов, все до единого нецензурные – вопила, что я должен обойтись без Сотофы и разбираться сам. Страх и гордыня – гремучая смесь, всегда это знал.

Не в силах остановиться на каком-то одном из решений, я просто шагнул в сад – читай, предоставил выбор судьбе. Сказал себе, что мое дело – неторопливо пройти по тропинке до невидимой калитки в ограде. Если леди Сотофа встретится мне на пути, броситься ей на шею и рыдать, пока не скажет, что все будет в порядке, и не объяснит подробно, по пунктам, как к этому порядку прийти. А не встретится – ладно, тогда попробую справиться сам, как последний дурак.

Она, конечно, встретилась. И даже не у самой калитки, а на полдороги к ней. Леди Сотофа всегда была ко мне очень добра. С первого дня знакомства.

И на шее у нее повисать не пришлось – интересно, кстати, какой ступени магию требуется применить, чтобы повиснуть на шее женщины, чья макушка едва достигает твоего плеча? Но она избавила меня от творческих мук, сама обняла крепко-крепко, как в старые времена, когда я при каждой встрече чувствовал себя любимым внуком, приехавшим на каникулы. И вел себя соответственно. И мне все сходило с рук. И сейчас те времена сразу вернулись, я снова был глуп и беспечен, а Мир бесконечно добр – ко мне и не только. Вообще, в принципе добр.

Будь моя воля, всю жизнь так бы простоял. Но жизнь для этого слишком длинная штука. Даже у самой могущественной ведьмы этого Мира не хватит терпения так долго кого-то обнимать.

Вот и леди Сотофа меня отпустила какое-то время спустя. Видимо, убедившись, что я больше не готов рыдать и требовать от нее невыполнимых обещаний. А вполне удовлетворюсь дружеской улыбкой.

– Ты справишься, – сказала она. – Понимаю, что прямо сейчас тебе непросто в это поверить, тем не менее, справишься. Рано или поздно, так или иначе. Вообще со всем. Удивительно, но факт.

– Беда в том, что я даже не представляю, с чего начинать, – признался я.

– Нет, – она укоризненно покачала головой. – Беда в том, что ты очень хорошо это представляешь. И все так удачно сходится в одной ослепительной точке, да?