– Самоубийство, – проговорил он задумчиво. – Не ожидал от этих самовлюбленных пустышек: Портера Грина и Глэдис, моей жены.

– Кто вам сказал, что здесь кто-то умер? – грубо вмешался Редер.

Настоящий киношный коп, подумал Джо. Этого бояться нечего, этот звезд с неба не хватает. Вслух он спросил:

– Разве это не очевидно?

Вальдман улыбнулся:

– Человек, позвонивший в полицию, слышал только один выстрел, и, пока нам не удастся его допросить, мы можем только гадать, как было на самом деле. Но это не самоубийство. Вам не нравится моя мягкость, хотите подробностей? Вот они: там, где вы видите отметки мелом, патрульные обнаружили тело Портера Грина, это пятно от его крови. Кстати, крови было всего ничего. Ему выстрелили прямо в сердце, тщательно прицелившись, с расстояния, которое практически исключает самоубийство. До этого Портер Грин задушил вашу жену после весьма отчаянной борьбы.

– Похоже, он не так уж разбирался в женщинах, как ему казалось, – заметил Джо.

– Он весь трясся от возбуждения, – встрял Редер. – Садовая скульптура: «Самец оленя в период гона».

Вальдман махнул рукой.

– Тут не цирк, Макс, – процедил он, не глядя на напарника. – Мистер Петтигрю – человек разумный и уравновешенный. Мы мало знаем о его семейной жизни, но можем предположить, что он не был счастлив в браке. Нелепо изображать фальшивую скорбь. Верно, мистер Петтигрю?

– Верно.

– Так я и думал. Мистер Петтигрю не идиот, Макс. Увидев нас здесь, он должен был понять – что-то неладно. Возможно, он даже ожидал чего-то подобного.

Джо Петтигрю покачал головой.

– Один из ее приятелей уже поколотил ее однажды, – спокойно сказал он. – Она не оправдала его надежд. Она всех разочаровывает. Хотел даже меня побить.

– Зачем? – спросил Вальдман будничным тоном, словно такие жены, как Глэдис, мужья, как Джо Петтигрю, и жильцы вроде Портера Грина встречаются на каждом шагу.

Джо Петтигрю улыбнулся еще тоньше, чем лейтенант Вальдман. Было кое-что, о чем они не подозревали, – его физическая сила, которую он использовал редко, только в критических ситуациях. То, что Джо оставлял про запас, как остатки порошка.

– Решил, что не стоит трудов, – ответил он.

– А вы, я вижу, малый компанейский, Петтигрю, – процедил Редер. Мужское отвращение поднималось в нем, словно желчь.

– Как я уже говорил, – примирительно начал Вальдман, – все свидетельствует о жестокой борьбе. Лицо мужчины было исцарапано, а тело женщины, в дополнение к обычным признакам удушения, покрывали синяки. Не слишком приятное зрелище для натуры чувствительной. Вы ведь чувствительный человек, мистер Петтигрю? В любом случае вам придется ее опознать.

– К чему это лицемерие, лейтенант?

Вальдман вспыхнул и прикусил губу. Он и сам считал себя чувствительной натурой. Этот Петтигрю кругом прав.

– Простите, – сказал он, притворяясь искренним. – Теперь вы знаете, как обстоят дела. Поскольку вы ее муж и мы не знаем, когда именно вы покинули дом, вы становитесь подозреваемым – по крайней мере, в одном убийстве, а возможно, в обоих.

– Обоих? – удивился Джо, но тут же понял свою ошибку и постарался ее исправить. – Кажется, я понимаю: царапины на лице Портера Грина и синяки на теле моей жены не доказывают, что ее убил именно он. Я вполне мог застрелить его, а после задушить Глэдис, воспользовавшись ее беспомощностью.

– У этого малого стальные нервы, – удивленно заметил Редер.

– Нет, Макс, просто он слишком долго сдерживал свои чувства. Я прав, мистер Петтигрю?

Джо Петтигрю подтвердил. Возможно, досадную ошибку еще удастся исправить.

– Рана Портера Грина нетипична для самоубийцы, – продолжал Вальдман. – Можно представить себе холодного, полного решимости человека, решившего свести счеты с жизнью по причине, которая представляется ему достаточно веской. Но чтобы человек, только что переживший такую драму, человек во взвинченном состоянии отвел пистолет так далеко от себя, аккуратно прицелился в сердце и спустил курок, – воля ваша, мистер Петтигрю, я в это не верю. Да и никто не поверит.

– Стало быть, это сделал я, – сказал Джо Петтигрю и взглянул лейтенанту прямо в глаза.

Некоторое время Вальдман смотрел на него, затем отвернулся, чтобы затушить сигарету. Он растирал окурок по пепельнице, пока тот не превратился в кучку пепла.

– У этой версии есть два существенных недостатка, – не глядя на Петтигрю, начал Вальдман спокойно, словно рассуждая вслух. – Первый. Окна были закрыты – все до единого. А также все двери, хотя у вас, как у хозяина, наверняка имеются свои ключи. Кстати, вы действительно домовладелец?

– Да, – подтвердил Джо.

– Однако вам не удалось бы открыть двери своим ключом, потому что засовы были задвинуты. Кухонную дверь заперли изнутри, а лестница в подвал никуда не ведет. Сначала мы решили, что это самоубийство, потому что не понимали, как убийца сбежал из запертого дома. Однако в конце концов мы нашли выход.

Джо почувствовал, как кожу на висках защипало, во рту пересохло, язык затвердел и разбух. Он едва сдержался, чтобы не крикнуть, что никакого выхода нет! А если выход существует, значит все его труды пошли прахом, все зря – профессор Бинго и остальное. Какого дьявола он стоял и ждал, когда вынут стекло, осторожно крался к окну за спиной полицейского и на цыпочках удирал по лужайке? Зачем бродил по улицам, уворачиваясь от пешеходов, мучимый жаждой, не смея ни с кем заговорить, если двое копов вот так, походя, обнаружили способ выбраться из дома с наглухо закрытыми окнами и дверями?

Джо промолчал, но напряженный внутренний монолог непостижимым образом изменил выражение его лица. Редер наклонился вперед, слегка высунув кончик языка. Вальдман вздохнул. Странно, но до сих пор ни ему, ни Максу не пришло в голову, что убийца представляет опасность.

– Котел под полом, – промолвил лейтенант холодно и отчетливо.

Петтигрю медленно обернулся, разглядывая решетку нагревательного котла на полу и две другие – горизонтальную и вертикальную, – разделявшие комнату и коридор.

– Котел, – повторил он и взглянул на Вальдмана. – Что – котел?

– Котел обогревает комнату и коридор. Между двумя частями котла – металлическая заслонка, направляющая тепло куда захотите. Когда она стоит вертикально, тепло уходит в одну сторону, когда опускается и поднимается – как сейчас, – тепло распределяется равномерно, в обе стороны.

– Думаете, человек способен там пролезть? – изумился Джо.

– Не всякий. Вы смогли бы. Заслонка легко перемещается, мы пробовали. Там есть свободное пространство двенадцать на двенадцать дюймов. В самый раз для вас, мистер Петтигрю.

– Выходит, я убил их и ушел через котел. Да я просто гений! А потом еще и решетку опустил.