Это было сложнее. Профессор трижды находил в них ошибки, но благодаря чутью на магию — что у меня, что у него — мы легко понимали друг друга, и я всё исправлял. Когда преподаватель узнал, что я тоже могу видеть магию, то самостоятельно показал правильный вариант. Мой на тот момент почти не имел отличий от его.

— Это замечательно! — мужчина радостно взмахнул руками, — какой прогресс! Какой уровень! Чары седьмого курса почти без ошибок. Ты действительно гений, Вольфганг!

— Вы мне льстите, — притворно отвожу я взгляд. Это он ещё не знает про все мои манипуляции с Жизнью, обычными тренировками и менталистикой.

— Отрабатывай их, как и Конфундус. Эти чары не зря зовут «золотой тройкой». Каждый волшебник должен знать такое в совершенстве.

После небольшого количества восхвалений мы приступили к последнему.

— Обливиэйт, — нахмурил брови профессор, — это достаточно коварные чары. На первый взгляд просты, но сильно зависят от подачи магии. Нормально работать с ними может только грамотный специалист, что умеет усиливать и ослаблять свои заряды. А дальше — чистая практика. Слишком сильно ослабишь заряд — не сотрёшь память полностью. У некоторых уникумов она даже восстановиться умудряется. Добавишь слишком много магии — переусердствуешь и сотрёшь гораздо больше, чем нужно.

— Я умею усиливать и ослаблять чары, профессор, — заверил я его.

На мои слова он лишь улыбнулся.

— Даже и не сомневался. — Эгертон махнул рукой. — Обливиэйт мы отрабатываем на особом артефакте, «кукле памяти». — В кабинете открывается шкаф, откуда выпрыгивает антропоморфная фигура, отдалённо напоминающая человека. Её голова была очень большой.

— Тут бы ещё пригодились навыки легилимента, — бросает декан Когтеврана на меня взгляд.

— Знаю, что это такое, — держа лицо, выдаю я.

Он хмыкает.

— Это хорошо, что знаешь. Сейчас погружу в куклу копию нити памяти. Начнём отработку.

Остаток занятия прошёл именно в этом ключе. Профессор помещал свою память в куклу, а я её стирал. При этом осторожно, с помощью легилименции, контролировал объём стирания. Всё же работать наугад, как советовал Эгертон, мне претило. Непонятно ведь, получилось или нет! Конечно, для вида я каждый раз ждал его ответа, а также смотрел на память в кукле лишь самым «краем глаза», не заходя вглубь, чтобы меня не почуяли.

Даже не знал, что профессор Чар тоже умеет в легилименцию. Хотя… почему нет? Судя по всему, его уровень там невысок, больше нужен для занятий да для развития памяти. Но и это неплохо, учитывая современные тенденции. Впрочем… его навыки окклюменции мне неизвестны; может быть, в отражении атак он будет крайне хорош. Проверять это я, конечно же, не буду.

— С тобой было очень приятно работать, Вольфганг, — сообщил в конце занятия преподаватель. — Буду рад новому посещению и новым вопросам, — улыбается он.

— Большое спасибо, профессор Эгертон, вы замечательный учитель! — Обменявшись положительными отзывами друг о друге, мы разошлись по своим делам.

А теперь — в библиотеку! У меня не так много времени, чтобы подготовиться к дуэли с Кауфилд. Конечно, у меня есть мои козыри… но оставим их на крайний случай. Если что, всегда могу использовать немоту по области, но на этом этапе это лютый чит. То есть она банально никак не сможет его отразить. Буду делать ставку лишь на это — только опозорюсь, когда столкнусь с серьёзными соперниками. Тот же Реддл уже давно умеет применять контрзаклинание невербально. Да ему оно и не нужно, может спокойно и без голоса чарами кидаться. Даже без палочки. Дуэли с ним у нас проходят быстро, но достаточно масштабно. Целой мебели после боя не остаётся, всё приходится восстанавливать.

На полпути я останавливаюсь. Сколько мне там искать эти «площадные» заклинания? Сколько продираться через кучу теории, чтобы понять, что банально не успею их изучить? Или вообще — даже осознать? А потом ещё и бежать отрабатывать? Слишком мало времени на всё это! Но выход есть… Выручай-комната. Эх, ладно, я посещу тебя. Давно уже пора, на самом-то деле.

Нужное место было известно уже давно. Коридор восьмого этажа встретил меня пустотой. Передо мной был лишь гобелен, на котором изображён Варнава Вздрюченный. Да, место достаточно малопопулярное. Через этот коридор можно спуститься вниз, на седьмой этаж, а больше здесь ничего и нет. Ближайший, давно заброшенный кабинет находится в противоположном его конце. Ха, похоже, что комнату специально расположили там, где на неё трудно натолкнуться случайно.

Действую по инструкции — прохожу мимо стены, напротив гобелена, думая о том, что мне нужны книги с массовыми чарами от уровня «Новичок» до «Мастер», с пояснениями, и место для отработки этих заклинаний.

Дверь появилась. Вытягиваю руку и замечаю, что ладонь слегка дрожит. Хмыкаю про себя и смело тяну ручку.

Внутри находились десятки, даже сотни стеллажей с книгами и приличных размеров полигон, увитый различными рунами, большая часть которых была мне неизвестна. Около стеллажей стояло два длинных столика и ряд стульев. Подхожу ближе.

Книги стояли рядами, беру первую же попавшуюся. Латинский язык… знакомый мне, хоть практики и было крайне мало. Но, с трудом, я могу читать этот текст. Хорошо. Что ещё?

Достаточно быстро я уяснил, что деление книг было очень условным. Тут были все языки и все школы магии. Я задал очень… размытый запрос. Тем не менее не стал продолжать работать с фильтрами, пока и так сойдёт. Через полчаса хождения между рядами, чуть ли не наугад, в моих руках было три книги с чарами уровня «Ученика-Адепта», которые вполне должны были мне подойти. Написаны они были на знакомых мне языках; две посвящены чисто «нейтральным» чарам, что способен использовать любой маг, а одна узкоспециализированной, по магии природы, Жизни и друидизма.

Начал я с последней, уж больно заинтересовало описание.

Буквально сразу я наткнулся на подходящие для боя чары. Это был «призыв лозы». Создавал на обширной области растения, которые оплетали всё, что попадётся «под руку». Ими можно было управлять, а чтобы были пригодны для боя, их стебли серьёзно модернизировали.

По большей части это было словно колючая проволока — жёсткая, шипованная, впивающаяся в плоть и сжимающаяся с чудовищной силой, разрывая жертву на части. Вдобавок шипы были ядовиты. При большой напитке магией растительный ковёр мог «выдыхать» яд прямо в воздух. Мог стрелять колючками, а также подпитываться напрямую от магии, не требуя какой-то точки пространства, откуда бы мог начать расти. То есть теоретически я мог «вырастить»