class="v">Он спусьтил Егорья во ѓлубок погрёп,

25 Во ѓлубок погрёп, да сорока саже́нь,

Он решотоцькой да призаде́рьгивал,

Он мелко́й земле́й да призакладывал,

Серым ка́менём да призаваливал.

Пе́ньём, колодьем призаваливал.

30 Отходя, собака, похваляитц́е:

«Не бывать Ёѓорью на сьвятой Руси,

Не видать Ёѓорью сьвета белого».

По Егорьеву да по моленьицю,

По Ѓоспода да повеленьицю

35 Пали ветры да фсё шоло́нники;

Всёа пеньё́-колодье розвалилосе,

Серо ка́меньё да роскатилосе,

Фся мелка́ земля да прирозвеяла,

Решотоцька да прироздвинулась.

40 Выстал Еѓорей Храброй-свет,

Откуль-не́-откуль да взялса доброй конь

Со всей збруею да с лошадиного,

Со приправою да з богатырьською.

Садилса Еѓорей на добра́ коня,

45 Уехал домой да к ро́дной матушки.

Росплакалась да ро́дна матушка:

«Откуль взя́лосе да цядо милоё,

Цядо милоё да дитя единоё?» —

«Дай-ко, матушка, благословленьиця,

50 Я поеду к цяришшю к Кудреянищщю

Отмешшу ему да злу обидушку». —

«Не поежжай-ко, моё дитятко,

У ёго ведь есь три за́ставы:

Перва за́става — да горы толкуции,

55 Друга за́става — да моря волнуции,

Третья за́става — змии клююции».

Не послушал Еѓорей родной матушки.

Приехал перьвой за́ставы —

«Ай же вы горы, горы толкуции!

60 Розойдитесь, го́ры на мелки́ горы́,

Пропусьтите Еѓорья Храброго».

Приехал к дру́гой за́ставы —

«Ай же вы реки, реки, моря волнуции!

Росьтекитесь, реки на мелки́ руцья́,

65 Пропусьтите Еѓорья Храброго».

«Ай же вы зьмеи клююции!

Роспловитесь, зьмеи, на мелки́ места,

Пропусьтите Еѓорья Храброго».

Срубил, срубил да буйну голову,

70 Спролил да крофь тотарьськую,

Воротилса домой да к ро́дной матушки.

312. ЗАПОВЕДЬ БОГОРОДИЦЫ (КАЛИКА И БОГОРОДИЦА)

Лёжал калика перехожей,

Не владел он не рукамы, не ногамы.

Боѓородиця глас прогласила:

«Поди, рабе, Божий ц́еловец́е,

5 По своему Рыньскому цярсву,а

Скажи фсему миру-народу,

Штобы среду, петницю посьтились,

В воскресный день Боѓу молились,

Мушшыны поматерно не бранились:

10 Матерно слово у Христа проклято́ё.

Штобы дети родителям повиновались,

Штобы родители детей жидамы не звали:

Жи́ды у Христа прокляты́и.

Слава тебе, Боже наш, слава тебе.

313. ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И РАЗБОЙНИКИ

Езьдил ста́рой на добро́м кони,

Ото младосьти езьдил до старосьти.

Ёѓо доброй конь да Туцёпадушко

Он рек, озёр да фсё не спрашывал,

5 Он синё морё да фсе вокру́г бежал,

Глатки мхи да мимо ног спускал.

Тут приехал старой во чисто́ полё —

Во чисто́м поли да серой камешок,

Есь на камешки да потпись потписана,

10 Во котору ехать старому дороженьку —

Во перьву ехать — боѓату быть,

Во другу ехать — жонату быть,

Во третью ехать — убиту быть.

Стоит старой да подумаёт,

15 Головой качат да сам роздумыват:

«А нашто мне, старому, боѓату быть?

Нету у меня любой семьи да молодой жоны,

Не́кому дёржать да платья цьветного,

Не́кому тошшыть да казны-собины.

20 А нашто мне старому жонату быть?

Стара взеть да мне не хоц́етьц́е,

А молодая взеть дак тут цюжа́ корысь.

А поеду ф ту дороженьку, да ѓде убиту быть,

Убито́му пострелёному».

25 Тут поехал старый ф ту дороженьку.

В срету сретилось да триц́еть розбойницькоф да сорок подорожницькоф.

Тут говорят розбойники да во перьво́й након:

«Мы убьём, убьём старого, пограбим мы,

Мы с конем-животом розлуцим ёго».

30 Тут говорит старый таковы слова:

«Вам убить, убить меня не́ково,

Да взеть с меня нец́ево —

Один чюден крест на груди серебряной,

Он весо́м весит полтора пуда,

35 Ц́еною стоит восемсот рублей».

Спрого́ворят воры-розбойники:

«Мы убьём тебя, пограбим-ко». —

«Да меня убить некого,

Да взеть с меня не́ц́ево —

40 Плетёшки на ношках семи шелкоф да семи ряткоф,

В носах, пятах по каменю по яфонту,

Днём пекёт как красно солнышко,

В ноць пекёт как сьветла месеця». —

«Да убьём, убьём, старого пограбим». —

45 «Да вам убить, убить неково,

Да взеть с меня не́ц́ево».

Розьневилса Илья Муромиць,

В одну сторону махнул — да бутто гресь валит,

В другу сторону махнул — да бутто праху нет.

50 Засьтелил эту дороженьку Илья Муромець,

Илья Муромець да сын Ивановиць.

314. МАТЬ ПРОДАЕТ СВОЕГО СЫНА ИВАНА

От отця было от умного,

От матушки да от разумныя

Родилось цядышко безумноё

Иванушко хресьяньськой сын.

5 Он охвоць ходить да на цяре́в кабак,

Охвоць пить да зелена вина.

Зналсэ з дефкамы да со шельмофкамы,

Бранилсэ бранью да неподобною.

Брала Иванушка да ро́дна матушка,

10 За его ли за белы́ руки да за златы перстни,

На присталь повела да карабельнюю.

«Купите-ко да цяда милого,

Цяда милого да дитя гульливого,

Дайте-ко да хоть одну сотенку».

15 Спроговорил Иванушко да гульливой сын:

«Не жалейте, братци, ц́елой тысеци!»

Тут не белая берёска да г зени клонитце,

Сын с матушкой да прошшаитц́е:

«Просьти-ко, просьти, да ро́дна матушка,

20 По добру сказать — да быть люта́ змея».

Сел Иванушко да на караблицёк,

За йима горё да горё вслед пошло.

Иванушко да во постелёцьку —

За йим горё вслед пришло,

25 В головах стоит да в головах лёжит.

Иванушко да во могилоцьку —

За им горе да горе вслед идёт,

Впереди идёт с лопатамы,

Позади идёт с копырюгамы.

315. КНЯЗЬ ДМИТРИЙ И ДОМНА АЛЕКСАНДРОВНА

Сваталса Митрей по три года,

Васильёвиць ходил по три осени,

На ц́етьвёртой год лише сватьбы быть,

Лише сватьбы быть, только к венцу пойти.