с прочими изъявлениями дружелюбия. Ведь и сейчас жизнь у обитателей Кампании достаточно роскошная и изнеженная, и тогда была, и будет такой все остальное время, ибо они населяют равнину, обильную плодами и скотом и наиболее полезную для здоровья людей, занимающихся земледелием.

5. Итак, сначала воины гарнизонов с удовольствием принимали гостеприимство этих людей. Затем, когда их души стали развращаться от пресыщения благами, они начали понемногу приходить к дурным помышлениям и, встречаясь друг с другом, говорить, что поступят как неразумные люди, если, оставив такое благополучие, вернутся к жизни в Риме, где земля скудна, а налоги многочисленны, и нет никакого перерыва в войнах и бедствиях, награды же за общие труды — у немногих. 6. А те, кто был небогат средствами к жизни и нуждался в повседневном пропитании, и еще более те, кто не мог уплатить долги заимодавцам и считал свои затруднения достаточным советчиком по поводу собственных интересов без умета добродетели, так вот, они заявляли, что даже если все законы и власти будут угрожать им самыми суровыми наказаниями, они все равно больше не оставят кампанцам их нынешнее благополучие. И в конце концов, они дошли до такой степени безумия, что осмеливались даже говорить: 7. «Что же страшного, действительно, мы совершим, если, изгнав кампанцев, захватим их города? Ведь они сами ранее захватили эту землю, приобретя ее не по праву, но, найдя приют у населявших ее тирренов, уничтожили всех мужчин и забрали себе их жен, имущество, города и оспариваемую землю[1292], так что все, что бы они ни испытали, они испытают по справедливости, сами став зачинщиками беззакония против других. 8. Что же, в самом деле, воспрепятствует нам всегда пользоваться этими благами? По крайней мере, самниты, сидицины, авзоны[1293], да и все соседи, мстя кампанцам, будут настолько далеки от мысли о походе против нас именно, что сочтут достаточным для себя, если мы позволим каждому из них владеть своим собственным имуществом. 9. Римляне же, пожалуй, воспримут содеянное даже как исполнение желаемого, ибо они хотят, чтобы вся Италия подчинялась их собственным поселениям. Но если они, притворяясь негодующими, признают нас врагами, они не причинят нам столько вреда, сколько испытают от нас. Ведь мы разорим столько их земли, сколько нам будет угодно, отпустим узников на полях, освободим рабов и станем на сторону злейших их врагов — вольсков, тирренов, самнитов, а также латинов, чье повиновение римлянам еще непрочно. Для людей, по необходимости подвергающихся крайней опасности ради своей жизни, не существует никаких трудностей или препятствий».

10. Ведя такие разговоры друг с другом, сначала немногие, затем все больше, они решили напасть на города и стали давать взаимные клятвы в верности. Но их нападение опередил донос, выведя все на свет. Его сделали некоторые из участников заговора Марцию, одному из консулов, которому жребий определил войну с самнитами, — в тот момент, когда он уже взял набранные в Риме войска и находился в пути. Консул же, услышав о неожиданном и ужасном деле, решил не объявлять о нем и не подавать виду, что знает, но воспрепятствовать осуществлению замыслов против городов с помощью какой-нибудь уловки и военной хитрости. 11. Итак, еще до своего появления он отправил в города вместе с доносчиками некоторых наученных им людей и распорядился вести разговоры в присутствии тех, кто стоял на зимних квартирах, что он решил сохранить в городах имеющиеся гарнизоны, поскольку кампанцам угодно их оставить, а сам собирается воевать против самнитов с войском, пришедшим вместе с ним из Рима. И он убедил всех поверить в это. 12. А явившись со всем войском в Кампанию, он входил в каждый город и, вызывая тех, кто служил в гарнизонах, среди них отбирал участников заговора. Затем, дружелюбно разговаривая со всеми, одних он отпустил из-под знамен, как будто даруя освобождение от военной службы, других же спровадил, передав легату и военному трибуну под предлогом тех или иных военных нужд: эти были самыми испорченными и не соглашались на увольнение с военной службы. Сопровождающим он поручил доставить их в Рим и, отделив друг от друга, держать под негласным наблюдением, пока он сам не придет.

13. Но эти люди, обратив внимание, что всех основных главарей заговора либо отпускают из-под знамен, либо отсылают в разные места отдельно от остальных, пришли к выводу, что их заговор стал известен, и после этого испугались, как бы им, если окажутся врозь друг с другом и сложат оружие, не подвергнуться наказанию, когда их отведут в Рим. Собираясь в небольшом числе, они обсуждали, что следует делать. 14. Затем, когда некоторые внесли предложение о мятеже, они одобрили это решение и дали друг другу тайные клятвы в верности, после чего те, кто был уволен с военной службы, разбивают лагерь около города Таррацина[1294] на подходящем месте у самой дороги. 15. Позднее те, кого отправляли с легатом и военными трибунами, покинув своих командиров и даже уговорив отпасть некоторых из сопровождавших их воинов, располагаются рядом с тем же самым местом. Когда же они разом захватили все окрестные дороги, к ним ежедневно стало приходить много людей, и вокруг них собрался сильный отряд. Затем ими были открыты тюрьмы, что находились на полях, и стали стекаться... Esc.

IV. Римские консулы беспрепятственно прошли всю промежуточную территорию, поскольку одни жители не оказывали сопротивления, а другие даже сопровождали их, хотя на дороге, ведущей из Рима в Кампанию, имеется много неудобных мест, преграждавших путь и горами, и болотами, и морскими заливами, и судоходными реками, которые нелегко было преодолеть, если бы их заранее заняли враги. 2. И также они переправились по деревянному мосту, который построили за три дня, через некую реку по имени Волтурн шириной не менее четырех плетров[1295], что течет через область и город казилинцев в тридцати стадиях[1296] от Капуи. Они проделали такой путь, чтобы у тех кампанцев, которые были на стороне римлян, появилась уверенность, что они сделали наилучший выбор, а у тех, кто настроен враждебно, — страх. 3. Миновав город, они располагаются лагерем в сорока стадиях[1297] от Капуи, поставив укрепление на возвышенности, где оставались, поджидая от самнитов продовольствие и союзные войска. А те, действительно, обещали им более чем достаточно, но не оказывали никакой помощи, достойной хотя бы упоминания, и тянули время, ссылаясь на то, что собирают армию из всех городов. 4. И вот, оставив надежду на помощь с той стороны и видя, что