добру пропадать», – сказал он мне. Я отдал штаны Коляну, и мы вышли из комнаты. Бобёр стоял на верхней ступеньке лестницы и тревожно на нас поглядывал. Колян швырнул штаны ему в лицо и хотел было что-то ещё добавить на словах, но произошло непредвиденное – пытаясь поймать штаны, Бобёр оступился и с грохотом полетел вниз по лестнице. Когда мы с Коляном подбежали к краю, Бобёр уже лежал внизу раскинув руки и приложившись головой к стене. Несколько секунд мы просто тупо смотрели на него, а потом вдруг ясно услышали позади нас какой-то шорох. Мы оглянулись и сразу поняли, что шорох доносился из спальни, где мы только что были… «Что за чёрт…», – пробормотал Колян, и тут послышалось какое-то постукивание – словно кто-то поднял с пола и поставил стул, который Бобёр опрокинул при падении… Больше мы не выдержали – не сговариваясь, мы с Коляном бросились вниз по лестнице. Перешагивая через лежащего Бобра, Колян схватил эти проклятые штаны и вместе с ними побежал к выходу. Когда я спустился вниз, то я заметил, что Бобёр вроде был ещё жив – он застонал и как бы попытался пошевелиться… Однако я был так напуган, что не задерживаясь помчался следом за Коляном… В машине Колян вытащил всё содержимое из Бобровых штанов – кошелёк, документы и ключи, а сами штаны выбросил через окно к забору. Я сказал ему, что Бобёр вроде жив, и что он, возможно, вот-вот прибежит. «Мне по фигу!» – отрезал Колян, завёл мотор и мы уехали… Вечером Бобёр не появился. Мы его больше вообще никогда не видели. А потом случилось ещё…

Аркадий замолчал, как-то странно поёжился и опасливо огляделся. Я выжидающе посмотрел на него, и он продолжил свой рассказ:

– В тот вечер, так и не дождавшись Бобра, мы с Коляном хлебнули водки, что-то там съели и отправились спать. Колян спал в спальне, а я – на диване в большой комнате. Ночью мне приснился странный сон… Причём всё было очень реалистично, ярко, но почему-то абсолютно без звука – словно немое кино… Будто иду я к тому самому дому… Совершенно один… Подхожу к воротам, открываю дверь, иду через сад по дорожке к дому… Вдруг вижу – справа от дорожки, чуть в стороне, стоит Бобёр и смотрит на меня… Нехорошо как-то смотрит – взгляд пустой и улыбка недобрая… Подхожу ближе к дому и вижу, что Бобра уже нигде нет, а прямо передо мной закрытая дверь. Я тяну руку к ручке и медленно открываю дверь, но не успеваю что-нибудь там увидеть… Знаете, доктор, в тот момент мне стало страшно… За всю мою жизнь я не испытывал такого ужаса… Мне показалось, что даже сердце остановилось… Я проснулся весь в холодном поту, сердце колотилось где-то в ушах, трудно было дышать, словно на груди кто-то сидел…

Ну что ж, теперь, кажется, понятно, почему он хотел видеть психиатра.

– Это у вас был приступ панической атаки, – сказал я.

– Я тогда ещё подумал «Ни хрена се – так можно прямо во сне и в яшик угодить», – продолжал Аркадий, – Полежал немного, подождал пока сердце чуть-чуть успокоится, и вдруг вижу – на кухне свет горит. Что за чёрт, думаю, забыли погасить что ли… Ну, пошёл посмотреть, а заодно и водички попить… А на кухне, на табуретке Колян в одних трусах сидит, а в руке у него бутылка водки, и там на дне где-то плещется… «Колян, ты что?» – спрашиваю. А он на меня как-то странно посмотрел и говорит: «Да приснилось хрен знает что…». Ну, я тоже на табуретку присел, а Колян вдруг мне слово в слово мой сон рассказывает… Ну всё точно как я увидел! Я ему, однако, про мой сон не стал рассказывать… Тут смотрю, а на столе перед Коляном золотые часики лежат – те самые, что он с покойницы в том доме снял. «Можно посмотреть?» – спрашиваю. Ну, беру в руки – хорошие часики такие, изящные. Марки никакой нет, а на циферблате какая-то ящерица себя за хвост кусает. Стрелка секундная бегает, но не скачками, а плавно… «Хорошая вещь», – говорю и кладу часики обратно на стол. «Да, за такие много дадут…» – и Колян тоже часики взял посмотреть поближе. «Только батарейку в них надо поменять, – говорит, – А то вот – встали…». Я взял у него часики, смотрю на секундную стрелку – и правда, встали… И тут меня как сковородкой по голове ударили! «Колян! – говорю, – Это же механические часы!» Тот не сразу понял, а я покрутил колёсико подзавода, и секундная стрелка вновь побежала по циферблату. «Колян, всё это очень странно, – говорю, – Механические часы надо заводить каждый день, ну или через день… А эти вот остановились только сейчас…» Колян всё равно ничего не понял, и я ему объяснил: «Тот труп пролежал явно больше чем день или два… А если часы встали только сегодня, то это значит, что кто-то их заводил! Что кто-то был в том доме за день до нас!..»

– Вполне логичное рассуждение, – сказал я.

– Но Коляну было всё по фигу, – продолжал Аркадий, – Он пошёл одеваться, а потом сказал мне так: «Собирайся, поедем в тот дом. Мне уже пятый десяток, на зону ходить у меня нет ни здоровья, ни желания… Через пару месяцев я должен вернуть долг Козлу, а денег у меня – кот наплакал. Не верну – его «козлята» мне глотку перережут… А тут – целый дом полный барахла и ценностей. Там если порыться – много чего можно будет найти. Не могу позволить себе упустить такой случай… И никакая спящая красавица с дохлым Бобром меня не остановят.»

– Спящая красавица? – переспросил я.

– Да, он так её назвал, – кивнул Аркадий, – Была ночь… Мне совершенно не хотелось никуда ехать. Да ещё этот сон… И часики… Да и вообще, вся эта история мне всё меньше и меньше нравилась. Вон, Бобра оставили… Я подумал, что Колян и меня бы в такой ситуации запросто кинул бы… Ну, я ему и сказал, что никуда не поеду. Колян психанул тогда, наорал на меня, типа: «с кем я связался: один на дохлую девку без штанов лезет, другой часиков механических испугался!». Потом он засунул те золотые часики себе в карман и говорит мне: «Если не пойдёшь, то про свою долю забудь! И когда я вернусь, чтоб духу твоего здесь не было!» Ну, и дверью хлопнул… А я шмотки свои собрал, дождался когда троллейбусы ходить