Этот тропический оазис посреди Среднего Запада обошёлся мне в небольшое состояние. Возмутительно большой дом для мужчины без жены, без детей и без семьи.

Родители редко навещают, и у меня нет ни братьев, ни сестер.

Отвожу взгляд, в горле всё ещё стоит комок, на этот раз от одиночества.

Ничто не заставляет меня чувствовать себя более жалким, чем одиночество в этом дурацком доме — том, который мама помогла мне выбрать, убеждённая, что я скоро поселюсь в нём с хорошей девушкой.

Уоллес не в счёт, потому что он прилипала и худшая гребаная компания, и приходит ко мне домой только для того, чтобы поесть из холодильника на халяву, несмотря на то, что его зарплата почти такая же, как у меня.

Восемьдесят миллионов долларов за три года.

Не так уж плохо для двадцатичетырехлетнего парня.

Вздохнув, я оглядываюсь на него. Красавчик Базз Уоллес, самая блестящая новая игрушка в «Чикаго Стим». Женщины любят его, бросаются ему на шею. Новая подружка каждый чертов месяц, и каждая безумно влюбляется в него, когда он рыгает на неё через обеденный стол.

Гребаный пещерный человек.

Никакого воспитания.

Я? Я же своего рода маменькин сынок: вежливый, воспитанный, любящий, трудолюбивый и целеустремлённый, с фантастической карьерой, большими льготами и пенсионным планом, а также ответственный домовладелец.

Список можно продолжать до бесконечности, но ирония в том, что милые девушки не хотят встречаться с парнем с лицом, как у меня.

«Точно нет».

Так сказала последняя девушка, с которой я переспал, когда та впервые увидела меня трезвым взглядом. Она рассмеялась, вышла из моего дома, и я больше никогда её не видел. Неважно, что я богатый профессиональный спортсмен; важна моя внешность.

Некоторые утверждают, что внутренняя красота важнее, но я знаю лучше.

— Чувак уже ответил тебе? — спрашивает Уоллес после того, как я слишком долго игнорировал его.

— Пока нет. — Я не знаю наверняка, мужчина ли продаёт карточку. Имя Рэнди через «э», и я почти уверен, что мужчина не написал бы его так. С другой стороны, я никогда не встречал женщину по имени Рэнди, так что, кто знает. Чёрт, это, вероятно, какая-нибудь пожилая леди, продающая ценную коллекцию своего покойного мужа, что объясняет, почему карточка не такая дорогая, какой могла бы быть. Должна бы быть.

Я легко могу себе её позволить за двадцать пять тысяч.

Для меня это очень дёшево. Смешные деньги.

Я упоминал о том факте, что я богат?

Мой телефон и компьютер уведомляют о новом сообщении.

Небрежно направляюсь к столу, заставляя себя замедлить шаг, хотя моё сердце бьётся так же бешено, как когда я нахожусь на поле и отбивающий собирается нанести свой первый удар. Неуверенность и предвкушение разливаются по моим венам, как приливная волна.

555-4439: Привет, да, карточка всё ещё продаётся. Я не буду её отправлять — ты местный, чтобы забрать её лично?

Я: Круто, рад, что она ещё продаётся — это отличная новость для меня. Думаю, местный ли я, зависит от того, где ты живёшь?

555-4439: Я в округе Дью-Пейдж. Что насчет тебя?

Я: Не очень-то конкретно — Дью-Пейдж огромен. Я в Чикаго, в пригороде.

555-4439: На самом деле в Чикаго? Или ты один из тех, кто ГОВОРИТ, что живет в Чикаго, а на самом деле в часе езды к северу и просто любит похвастаться, что живет в городе?

Что ж, хорошо. Это ни в коем случае не пожилая леди — уж слишком дерзкая. Если только имя Рэнди в объявлении не было опечаткой, и на самом деле его зовут Рэндалл. Или Рэй. Или…

Я: Я живу в двенадцати километрах от центра города, в часе езды, если движение ужасное. В Баррингтон-Хайтс. Знаешь, где это?

555-4439: Да. На самом деле я живу недалеко оттуда, но точный адрес не скажу. Мне не нужно, чтобы на меня напали или убили из-за бейсбольной карточки.

Да, определенно молодая женщина. Мужчины не беспокоятся о том, что на них нападут и убьют, когда продают всякую хрень в интернете. Хотя большинство из них должны, но не делают этого.

Я: Понимаю. Я готов встретиться с тобой на нейтральной территории, например, в библиотеке или на заправке.

555-4439: Заправочная станция? Эм, нет. Тоже сомнительно. Ты же знаешь, что цена на эту карточку неизменная, верно?

Я: Да, мэм. Ну, или сэр.

Рэнди игнорирует мою попытку получить больше информации о человеке, с которым я переписываюсь.

555-4439: Как собираешься оплачивать? Думаю, можно использовать CashPal или QuickPay.

Я: Наличные подойдут?

555-4439: Ну… да. Ты серьёзно? Собираешься платить наличными? Разве это разумно? Что, если я ограблю тебя и оставлю карточку себе?

Я смеюсь, и Уоллес хмуро смотрит на меня.

— О, извини, я прерываю твоё шоу? В моей гостиной… в моём доме… пока пьёшь моё пиво на моём диване?

— Ага, — подтверждает тупица. — Да, ты мне мешаешь. Хватит хихикать — это странно.

Я не хихикал, но без разницы.

Я: Знаешь, как говорят: наличка превыше всего, детка.

555-4439: Верно, но что, если я нападу на тебя?

Я: Слишком драматично. Кроме того, я смогу убежать.

555-4439: Пффф, откуда ты знаешь?

Я: Поверь мне. Я смогу убежать от тебя.

Он — или она — понятия не имеет, что разговаривает с парнем, который может пробежать все базы на поле, от домашней площадки и обратно, менее чем за семнадцать секунд.

555-4439: Говоришь довольно уверенно для человека, который меня ни разу не видел. Вдруг я олимпийский чемпион по спринту?

Я: Это правда?

555-4439: Нет.

555-4439: Вот зачем тебе понадобилось спрашивать об этом? Ты выбил у меня почву из-под ног.

Я сопротивляюсь желанию подшутить в ответ — это заманчиво, очень-очень заманчиво, — но мне нужно вернуться в нужное русло, то есть обсудить карточку.

Я: Где хранилась карточка и откуда она у