– Это ты-то мирный? – ощерилась девушка. – Осьминоги – хищники.

– Так же как и ты, – отбрил Порфирий. – Что, я не прав? – и добавил, не дожидаясь ответа: – Ищи добычу в другом месте, вошь астероидная.

– Ну и ладно, – девушка грациозно поднялась. – Не хотите, как хотите…

Ухватив с пролетавшего на гравитележке подноса кружку с пивом, она врезала ею по башке громиле, сидевшему за соседним столиком. По чистому злосчастию им оказался тот самый тип, из которого росли червяки. Громила медленно повернулся – лицо его напоминало удивленную картофелину с бородавками проросших глазков. А потом он начал вставать. Он поднимался и поднимался, медленно и неотвратимо, как снежная лавина, ползущая вверх. Пока лысая макушка не уперлась в потолок.

– Чего? – повторил он сакраментальный вопрос.

– Это всё они! – честно глядя ему в глаза, девушка указала на Сэма с Порфирием.

Не говоря худого слова, громила размахнулся и врезал Сэму по уху. Но головы Сэма в том месте уже не было, и кулак угодил в клюв Порфирию. Почти угодил. Осьминога тоже за столиком не было. Как волна, он всплыл за спиной червеобразного, а затем, обвив его тремя щупальцами и хорошенько раскрутив, запустил по касательной через весь зал. В дальнем конце, где за барной стойкой орудовал списанный с центаврианского дредноута тактический робот, раздался оглушительный звон стекла и грохот падения тяжелого тела.

Это послужило сигналом для остальных завсегдатаев. Агрессивность являлась неотъемлемой частью существ, посещающих заведения подобного рода, и им было абсолютно всё равно, с кого всё началось.

Посредник, кстати сказать, во всей этой катавасии участия не принимал. Благоразумно удалившись в дальний угол он замер, с интересом наблюдая за побоищем.

А вот Сэм прятаться не стал. Издав радостный клич, он кинулся в самую гущу событий, получая полновесные плюхи. Но это его нисколько не смущало: главное, иметь возможность ударить в ответ…

Драка захватила его целиком. Она была как глоток свежего воздуха в душном, прокуренном кубрике. Как зов свободы в беспросветной жизни семейного подкаблучника. Как океанская волна, смывающая унылую болотную грязь… Словом, это была обычная кабацкая потасовка: несмотря на то, что в Галактике триллионы разнообразных питейных заведений, драки везде одинаковы.

За одним небольшим, просто крошечным исключением: в какой-то момент в зале пропала гравитация. На миг дерущиеся повисли в воздухе, образовав живописную картину переплетенных ног, рук, щупалец, псевдоподий и клешней. Жидкость, до этого мирно плескавшаяся в кружках, всплыла в виде больших и маленьких пузырей. Кроме того, все незакрепленные предметы – ножи, вилки, салфетки, стекла разбитой тары, сами кружки и даже не привинченные к полу столы и стулья – всё это закружилось в безумном хороводе. Сэм довольно улыбнулся.

Драка в невесомости имеет как свои преимущества, так и недостатки. Из преимуществ – возможность двигаться быстро. Умеючи – очень быстро. Главное, всё время помнить, где у тебя центр тяжести. Пространство, в котором ты можешь достать противника рукой или ногой, образует сферу. Все поверхности – пол, стены и потолок, столы и стулья, даже тела противников, служат гасителями инерции. Отталкиваясь от них, можно придать ударам нужное ускорение…

Сфера, образованная конечностями Порфирия, составляла почти весь кабак. Закрепившись одним щупальцем за люстру, он нанизывал пьяных завсегдатаев на остальные, словно бублики, а затем швырял о стены.

Эта картина проносилась перед глазами Сэма, пока он рыбкой нырял под столик, а потом, всплыв за спиной у краснокожего громилы, бил того сомкнутыми в замок руками в основание черепа.

– Поберегись! – крикнул осьминог.

Сэм наклонился, мимо прокувыркалась кружка, разбрызгивая во все стороны коричневые радужные шарики. В горле пересохло и Сэм, поймав один, заглотил его, как птенец. А затем, ухватившись за шест стриптизерши, раскрутил себя и врезал обеими ногами в распахнутую зубастую пасть, в глубине которой трепетал крошечный красный язычок…

Почувствовав, что кто-то схватил его за ногу, Сэм дернулся, но хватка только усилилась. Сэм, как раз чистивший морды трехголовому псу с Цербера, не имел возможности оглянуться и попытался хорошенько лягнуть тяжелым гравитационным ботинком. В этот момент его так сильно дернули, что пса пришлось выпустить, ободрав о шипастые ошейники все ладони.

Как на буксире, Сэма потащило к выходному шлюзу…

Выволоченный за пределы кабака, он грохнулся на пол, больно ушибив локти и подбородок – в коридоре, вырубленном в теле астероида, была гравитация.

Над ним, широко расставив ноги и сложив руки на груди, стояла зеленоглазая девушка.

– Очухался? – спросила она.

– Где Порфирий? – буркнул Сэм, потирая затылок – голова снова разболелась.

– Твой мохноногий дружок остался внутри. Но не беспокойся: ему там, походу, нравится.

– А меня ты зачем вытащила?

– Вообще-то, если ты еще не заметил, я тебя спасла. А теперь идем.

Не обращая на девушку внимания, Сэм поднялся и поковылял – оказалось, лодыжка нестерпимо ноет, – к двери в бар. Когда он взялся за ручку, девушка преградила ему путь.

– Что ты делаешь?

– Иду за другом.

– Зачем он тебе?

Сэм с предубеждением посмотрел на девушку.

– Какая буква в слове "друг" тебе не понятна?

– Но… У нас мало времени! – девушка, казалось, нервничает всё больше.

– Мало времени для чего?

В этот момент дверь распахнулась, огрев Сэма по носу. Из двери вылетел, а затем стремительно рухнул на пол, всё тот же червеобразный громила. Вслед за ним выплыл Порфирий, таща на плече бесчувственного Горация.

– А, ты уже здесь, – заметил осьминог. – Идем, скоро тут будет полно полицейских.

– Ты мне нос сломал! – прогундосил Сэм.

Мысленно подсчитав ущерб, причиненный дракой, он пришел к неутешительным выводам: вывихнутая лодыжка, синяк под правым глазом, ухо, на ощупь больше похожее на мятый капустный лист, пара поскрипывающих ребер… Ах да. Еще здоровенная гуля на затылке и, в качестве вишенки на торте, расквашенный нос.

– К свиням летучим твой нос, – отмахнулся осьминог. – Погнали. Эх, жалко, до Посредника я так и не добрался…

– То есть, ключей у тебя нет, – Сэм действительно сразу забыл про нос. И про всё остальное тоже. – Но за что тогда мы сражались? Ты что, опять забыл?

Шерсть осьминога порозовела. Держа робота за манипулятор, как плюшевого мишку, он шаркнул щупальцем по полу и потупил глаза.

– Там было так весело… А потом он куда-то делся.

Сэм вздохнул.

– Ладно, пошли. Придумаем что-нибудь другое. Жаль, что не получилось.