потирает предплечье, за которое я ее волочил и смотрит абсолютно затравленным взглядом. И это моя будущая жена? Похоже, моя семья окончательно рехнулась. Эта девчонка просто больная. Мало того, что невзрачная малявка, так еще готова терпеть грязные домогательства от пьяных постояльцев вонючего бара. Да что с ней не так, мать твою.

Это ты что делаешь? Ты хотя бы понимаешь, что если бы я не подошел, тебя бы по кругу пустили?

— Мне плевать. — шепчет Кира, с трудом сдерживая слезы.

Она сжалась, словно, побитая собачонка. Тоненькие ручонки дрожат, а огромные зеленые глаза наполняются слезами. Признаться честно, мне еще никогда в жизни не было так погано, как после увиденного. Обычно мне не жалко людей. Особенно тех, кто сам виноват во всех своих бедах. Но эта девчонка реально вводит в ступор. Абсолютно очевидно, что у этого мышонка серьезные проблемы с головой и самооценкой. То, что она не шлюха и так понятно, но жизнь ее явно потрепала.

— Да ты, чокнутая… — перевожу дыхание, чтобы на испугать ее окончательно. — Тебя как зовут? — спрашиваю для убедительности.

— Кира… — выдавливает из себя она.

— Короче, Кира, на сегодня твоя смена закончена? Иди переодевайся!

— Что? — хлюпает носом Кира, уставившись на меня.

— Твою суточную смену я оплачу, это не проблема. Ты едешь со мной.

Глава 3. Кира

Кажется, жизнь напрочь отбила у меня инстинкт самосохранения. Иначе я не могу объяснить, почему еду по полупустой проселочной дороге в тонированном джипе вместе с незнакомцем, имени которого даже не знаю. Мужчина просто напросто выдернул меня с работы, швырнув управляющему мой суточный заработок.

Наш управляющий Ибрагим — пузатый, обкуренный старичок, даже не постарался выяснить, куда увозят его официантку. Его ничуть не насторожил здоровенный тип, с каменным лицом и одетый в явно недешевые шмотки. Главное, что ему оплатили мое рабочее время, а что будет дальше плевать. Собственно как и мне.

Психика уже настолько истощена, что в последние годы, практически не могу испытывать никаких эмоции: ни радости, ни гнева, ни страха, только безразличие. Голова и тело потеряли связь. Я не живу, просто существую. Так какой смысл бояться? Даже если умру, никто не заплачет. Хотя нет! Что это я? Отчим наверняка расстроится, ведь ему не заплатят деньги за товар, который он выгодно продал. Только зря Исмаил обольщается, после первой же брачной ночи новоиспеченный муженек если не убьет меня, то уж точно вышвырнет «порченную» девку, потребуя назад все свои вложения. Поскорей бы! Смерть была бы лучшим выходом. Я устала…Устала жить.

— Выходи, чего сидишь, — грубый баритон пробивается через мои размышления, — оглохла?

Мы приехали к какой-то неприметной хижине, по-другому не назовешь. Вокруг ни души, только высоченные деревья и какой-то водоем, в котором вполне возможно и обнаружат мое тело в скором времени, если вообще будут искать.

Войдя в небольшой деревянный дом, незнакомец зажег свет и, скинув черное пальто, прошел вглубь. Он казался слишком высоким для моего роста, поэтому я все же решилась поднять глаза, чтобы хоть немного разглядеть лицо своего похитителя. Темные, зачесанные на бок волосы, квадратный подбородок с легкой щетиной, каштановые стеклянные глаза. Этот человек пугает, и будоражит одновременно. Судя по внешнему виду, мужчина явно не из нашего нищего района. Да и тачка крутая. Только что ему надо?

— Что застыла? Проходи. — невозмутимо говорит он, словно мы старые добрые знакомые.

С опаской делаю несколько шагов навстречу, озираясь по сторонам.

— Чего так смотришь, мышонок? Боишься? — он подходит на опасно близкое расстояние, настолько, что запах дорогого терпкого парфюма бьет в нос. Впервые за долгое время, сердце начинает бешено колотиться, от какого-то странного чувства тревоги. Страх парализовал все тело, будто пробудив от многолетнего сна. Я словно пришла в сознание после комы, все чувства, которые давно умерли, за мгновение обострились. Колени затряслись, к горлу подступил ком. Что я, дура, натворила? Нет, нет, нет. Ни черта я не хочу умирать!

— Что вам надо? — выпаливаю я.

— Ничего себе! — незнакомец язвительно ухмыляется, продолжая смотреть на меня, как на загнанного зверька. — Голосок прорезался. Оказывается, ты умеешь огрызаться — значит боишься. — Мужчина невозмутимо надвигается на меня, опустив руки в карманы брюк. — Боишься? — повторяет вопрос он.

— Какая тебе разница! — ору, вновь озираясь по сторонам, перед тем как рвануть к выходу.

Удалось лишь сделать шаг, как сильная мужская рука схватила под локоть, и потянула на себя.

— Поздно метаться, мышонок, — рычит незнакомец, склонившись прямо к моему уху.

Страх. Снова это ощущения гадкого липкого страха от мужской близости. Воспоминания снова нахлынули с такой силой, что память начала рисовать картинки из далеко прошлого. Двое ублюдков разрывают на мне одежду, моей же футболкой связывают руки, и затыкают рот. Сначала была паника, невообразимая истерика, но все без толку. Никто не поможет. Затем адская разрывающая боль. Они насиловали меня по очереди, также как по очереди заталкивали члены в мой рот.

Запах! Это то, что я запомнила больше всего: перегар, сигареты, пот. Именно так для меня пахнут все мужчины. От каждого мужчины, который приближается, я начинаю ощущать этот запах.

Вот сейчас опять это ощущение мужчины, который прикасается ко мне, и я падаю в пропасть. Темнота в глазах, паника, кулаки сами собой сжимается. Теряю контроль, уже не могу управлять собой и начинаю изо всех сил бить незнакомца в грудь, крича, что — то невнятное. От неожиданности он отстраняется, я бы сказала, буквально отпрыгивает в сторону, пытаясь поймать мои руки, которые беспорядочно лупят его по всем доступным местам.

— Ты что творишь, идиотка? — мужчина перехватывает мои руки, одним резки толчком разворачивает к себе спиной, намертво обхватывая сзади сильными руками. — Успокойся! — кричит он, потрясывая, как куклу, чтобы привести в чувства, при этом прижимая к себе с такой силой, что становится трудно дышать. — Что черт возьми, с тобой не так? — голос моего похитителя становится более спокойным, скорее всего потому что я перестаю дергаться в его руках.

— Пусти, пожалуйста, — едва слышно шепчу, пытаясь сдерживать внезапно хлынувшие слезы. Сама не верю в то, что смогу выбраться отсюда живой. Мое тело предательски обмякло, скорее всего, от физического и морального истощения. Продолжаю стоять, как вкопанная, прижимаясь спиной к груди незнакомого мужчины. — Пожалуйста, не надо… — с трудом выжимаю из себя мольбу. От истеричного крика в горле пересохло, а сердце вот-вот выскочит из груди. Незнакомец все еще обвивает меня своими мощными руками, я словно в капкане, из которого не выбраться.

Гробовая тишина окутала комнату. Время казалось остановилось. Спиной