Испугавшись моего крика, парень резко отскочил.

– У тебя штаны грязные, а диван светлый, – грозно пояснила я. – Вон, стул возьми.

Но парень видимо решил, что и стул тоже лучше не пачкать, так как просто опустился перед столиком на колени. Пусть сидит, как хочет, только чтоб мне потом лишних забот не создал.

Сняв ветровку, перехватив заколкой свои длинные волосы, я взяла пакеты с продуктами и прошла в кухню. Оттуда мне было хорошо слышно, как парень разговаривал с кем-то на своём языке. Я не прислушивалась. Смысл слов всё равно останется неясным, а как они звучат, неинтересно. К тому времени, как я распаковала пакеты с провизией, в комнате наступила тишина. Должно быть, разговор окончен. Я прошла в комнату. Сгорбленный и задумчивый парень сидел на полу возле журнального столика, поджав под себя ноги. Подошвы его носков были не намного чище кроссовок. И я только сейчас заметила, что на спине его водолазка имела дыру, да такую большую, что в неё свободно можно было просунуть обе руки. Ну, настоящий бродяга.

– Поговорил? – спросила я.

Парень вздрогнул и быстро поднялся.

– Акито… Брата ещё нет дома, – отрапортовал он. – Но должен прийти скоро, примерно через час.

– А с кем же ты разговаривал?

– Это Кичи, невеста брата.

– Она тоже японка?

– Ну да.

Вот уж не думала, что в Москве развелось столько японцев.

– Значит, ты будешь этот час ждать?

– Я могу… – Парень замялся. – Я могу подождать за дверью…

– Вот ещё! – фыркнула я. – Чтоб тебя кто-нибудь увидел такого «красивого»? Жди здесь.

Оставив парня в комнате, я вернулась в кухню. День выдался утомительным, и голод напоминал о себе более настойчиво, чем обычно. Я зажгла газовую плиту, поставила на огонь чайник, затем достала из холодильника кастрюльку с тушёной картошкой и разогрела себе обед. После с наполненной едой тарелкой села за стол.

Спустя какое-то время из-за дверного косяка появилось нерешительная физиономия моего странного гостя. Неужели он мне даже поесть спокойно не даст?

– Чего хочешь? – поинтересовалась я.

– Можно мне воды? – неуверенно попросил парень. – Немножко.

Я заметила, что он старается не коситься на обеденный стол, только получалось это у него довольно плохо. «Он ещё и голодный», – с тяжёлым вздохом посетила меня догадка.

– Обедать будешь? – Парень промолчал, видимо, стесняясь ответить утвердительно. – Ванная комната прямо за тобой. Иди, вымой лицо и руки.

Всё так же молча, парень отправился выполнять моё указание. Пока он наводил хоть какую-то чистоту, я выставила на стол ещё одну тарелку с порцией картошки, подала вилку и ломоть мягкого хлеба. Вскоре парень вернулся, занял место напротив меня. Настроение его заметно улучшилось, он даже улыбнулся.

– Спасибо, – с лёгким поклоном сказал он.

– Ешь, не стесняйся.

Парень взял хлеб, вилку и приступил к трапезе. Ел он неторопливо и аккуратно, маленькими кусочками. Наверное, ради меня выдерживал этикет. Я окинула парня более внимательным взглядом: воротник водолазки стал немного мокрым, значит, шею он тоже вымыл; рукава были задраны выше локтя, открыв для обзора серые синяки на запястьях; джинсы так же имели лёгкие влажные пятна, видимо, парень пытался и их почистить; ноги освобождены от грязных носков и тоже прошли процедуру мытья.

– Очень вкусно, – похвалил парень. – Сама готовишь?

– Как видишь, кроме меня в доме больше никого нет, – отозвалась я. – Ты давно не ел?

– Сегодня от завтрака я сбежал, а вчера ужин дали в около пяти вечера.

Я покосилась на настенные часы. Три часа дня. Если говорит правду, то не ел почти сутки.

– Тебя как зовут-то? – вновь спросила я.

– Ишиока Соби. Можно просто Соби. А твоё имя?

– Милена.

– Милена, – с улыбкой повторил парень. – Красиво. Это от слова «милая»?

– Думаю, да. И давно ты в Москве живёшь?

– Чуть больше года. Я учусь здесь.

– Вот как? И где?

– В балетной академии.

– О! Так ты танцор балета?

– Не совсем. Я занимаюсь на факультете современного танца.

– А у вас разве такой академии нет?

– Есть. Но русская считается лучшей.

– А твой брат здесь тоже учится?

– Нет. Акито живёт и работает в Токио.

– В Токио?! – Я так удивилась, что даже вилку отложила. – И сейчас ты звонил в Токио?

– Ну да. – Соби наивно похлопал ресничками.

– Ты же сказал, что брат заберёт тебя! Как, если он так далеко?

– Прилетит на самолёте. Если сегодня не успеет, то завтра обязательно.

– Завтра? Значит, тебе надо будет где-то ночевать?

Я уже ругала себя, что вернулась за этим бродягой, что привезла его к себе. Нельзя быть такой жалостливой дурочкой!

– Думаю, одну ночь я найду, где переночевать. Может… вокзал… или…

– И представляю, какой счёт мне придёт за телефонные разговоры!

– Я намерен просить брата, чтоб он отблагодарил тебя за твою помощь…

Но меня эти пустые обещания мало успокаивали.

– Ты не представляешь, что такое ночевать на вокзале, да ещё при твоём внешнем виде! – высказывала я. – Завтра твой братик будет искать тебя либо в полицейских обезьянниках, либо в моргах. Нет уж, если понадобится, ночевать будешь здесь. Уж потерплю тебя одну ночь.

Раздался телефонный звонок. Нервная и даже немного злая я рванула с места и прошла в комнату.

– Алло! – рявкнула я в телефонную трубку.

– Гуд ивнинг, – вдруг отозвался приятный мужской голос. – Экскьюз ми, мисс. Май нейм из Ишиока Акито. Ишиока Соби из май бразе. Хи коллд ту ми фром зиз намбе энд…

– Ес, ес, оф коз… – нервно прервала я мужчину, догадавшись, чего он хочет, и крикнула в сторону кухни. – Соби, это тебя! Ты оставил им мой номер?

Парень буквально вбежал в комнату и бросился к телефону.

– Нет, у Кичи есть определитель номера. Акито! Яххо, ани!1

Дальше, опустившись на пол, Соби начал что-то громко и эмоционально вещать на своём языке. Я же вернулась в кухню. Хоть бы брат приехал за ним. Я даже согласна довезти Соби до аэропорта. Сколько, интересно, по времени лететь из Токио до Москвы? Часов пять-шесть или больше? Нет, вряд ли брат сегодня прилетит. Придётся Соби устраивать у себя на ночь.

Я прислушалась. Бурные высказывания закончились, и теперь Соби больше слушал, время от времени издавая короткие фразы. И чем дальше шёл разговор, тем слабее и грустнее становился тон этих фраз. Я почувствовала недоброе. Поставив мою опустевшую тарелку в мойку, я прошла в комнату. Парень сидел на полу и выглядел расстроенным.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я.

– Тётто матцу2… – сказал Соби собеседнику и, отстранив трубку, повернул ко мне печальное наполовину прикрытое чёлкой лицо. – Ты можешь поговорить с