обрывок веревки, игральная карта с голой бабой в непотребной позе и несколько винтовочных патронов, извалянных в крошках и мусоре. В самый ответственный момент винтовку заклинит, и парень попадет в сухую статистику безвозвратных потерь.

– Тебя кто учил так боеприпасы хранить? – добавил железа в голос Зотов.

– Ни-и-кто, – приготовился расплакаться Колька.

– Сопли подбери, – приказал Зотов. – Значит сам до всего доходишь? Раз башковитый такой, сейчас мухой летишь к командиру и докладываешь: так мол и так, проявив чудеса бдительности, совершенно случайным образом встретил друзей Николая Степановича. Усек?

– У-усек.

– Повтори.

– Бежать к командиру, сказать встретил друзей Николая Степановича. Че тут не понять? Мозгой шевелю.

– Сильно сомневаюсь. Беги, мозговитый, мы здесь подождем.

Карпин разжал руки. Парень вскочил, дернулся выполнять приказ и нерешительно замер.

– Вопросы? – нахмурился Зотов.

Колька почмокал губами и жалобно попросил:

– Винтовочку отдайте. Мне без винтовки нельзя.

– Оборзел? – опешил от наглости лейтенант.

– Я часовой, – проканючил партизан. – Узнают, что вы у меня оружие отобрали, на кухню сошлют или вовсе пристрелят. А я мамке наплел, что на задания боевые хожу-у. Пожалейте, дяденьки.

«Вот стервец», – подумал Зотов и разрешающе кивнул.

Волжин дождался подтверждения лейтенанта, откинул крышку магазинной коробки, высыпал на ладонь четыре траченных ржавчиной патрона, выщелкнул из затвора пятый и протянул винтовку хозяину, напутственно пожелав:

– Больше не теряй, охотник на дикие сморчки и строчки. Будешь на посту дрыхнуть, однажды из леса выйдем не мы.

– Ой спасибо, дядечки, век благодарен буду таким замечательным дядечкам! Я живо, туда и обратно! – рыжий в доказательство истово перекрестился и побежал в гущу леса, забыв про ботинки. Ойкнул, напоровшись пяткой на сук, хотел вернуться, махнул рукой и, хромая, скрылся в кустах.

– Занять круговую оборону, – приказал Карпин.

Похвальная предосторожность, – порадовался про себя Зотов. – Партизаны они такие разные и непредсказуемые, каждый отряд кот в мешке, с одинаковой вероятностью можно нарваться на мародеров или убийц.

Он залег рядом с лейтенантом и попросил:

– Карпин, дай оружие.

Лейтенант смерил оценивающим взглядом, скинул вещмешок, распустил лямки, пошарил внутри с видом настоящего фокусника и протянул исцарапанный ТТ, с двумя запасными обоймами.

– Пользоваться умеешь?

– Даже в тире бывал! Один раз, – отшутился Зотов, рассовал обоймы по карманам пальто и плавно оттянул затвор, досылая патрон. – Слушай, а гранаты нет?

Карпин посмотрел уважительно, расстегнул подсумок на поясе и выдал «Ф-1» с вкрученным запалом.

– Благодарствую, – Зотов почувствовал себя уверенней, сжимая холодное, рубчатое яйцо.

– Поосторожнее, – буркнул Карпин. – У меня в учебной роте новобранец вместо гранаты кинул кольцо, а сам стоит, смотрит, глазенками хлопает, радостный весь такой. Еле живы остались.

– Бил? – сочувственно поинтересовался Зотов.

– Сунул пару раз в морду, – подтвердил лейтенант. – Ему на пользу пошло, теперь письма пишет – благодарит за науку. Где-то под Ленинградом воюет.

При упоминании Ленинграда в сердце остро кольнуло. Город девятый месяц в блокаде, вести приходят скудные, голод косит людей, и зима была страшная, говорят тела лежали на улицах, их некому было убрать. Последняя весточка от племянников и сестры пришла в январе. Дальше страшное, выматывающее душу молчание...

Глава 2

От невеселых мыслей отвлек появившийся Коленька Воробьев, лихой партизан и лучший часовой по эту сторону фронта. Быстро управился. Худенькая фигурка выскользнула из-за кустов и нерешительно замялась у раздвоенной ели. С ним никого. Понятно, на рожон лезть не хотят.

– Волга, помаячь,– велел Карпин.

Сашка нехотя поднялся и обозначил присутствие. Рыжий обрадовался и закричал, тыча за спину:

– Командир интересуется, кто тут от Николая Степановича, грит выходь на переговор!

– Я пошел, – сказал Зотов.

Карпин перехватил за рукав.

– Не надо, я отвечаю за твою безопасность. Головой.

– Мы тут все сейчас ответим головой, лейтенант, – подмигнул Зотов, вставая во весь рост, – Бог не выдаст, свинья не съест. Будь готов, как пионер. Увидишь – нос чешу, вот так, – он коснулся переносицы указательным пальцем. – Значит приготовиться. Как уберу руку, начинаешь считать: сто один, сто два, сто три. Я падаю и кидаю гранату, ты открываешь огонь изо всех стволов, я начинаю отходить. Лады?

– Лады, но идея тупая, – обреченно согласился Карпин, отжимая предохранитель ППШ.

– Чем богат, – Зотов пошел навстречу, прикидывая варианты развития событий от плохого к очень плохому. Руки снова дрожали.

Из темного ельника вынырнули двое. В кустах явно больше. Зотов именно так бы и поступил, нарисуйся среди партизанского леса мутные типы, требующие командира отряда. Ребята примерно одного возраста – под пятьдесят. Один постарше, среднего роста, с жесткой щеткой усов, в сапогах, галифе и обычномгражданском пиджаке. Второй подтянутый, стройный, в офицерской двубортной шинели без знаков различия, портупее и фуражке с малиновым околышком и ярко-красной звездой. В войсках такие звезды в прошлом году заменили на зеленые, отказались от довоенного франтовства. Первый напоминал бухгалтера или ветеринара, второй человека военного, но Зотов никогда не доверял первому впечатлению. Сплошь и рядом милейший человек оказывается хладнокровным убийцей, а угрюмый здоровяк со лбом питекантропа самымсердечным в общении мужиком.

Они остановились в паре шагов, пристально изучая друг друга. Гражданский не выдержал и спросил:

– Вы от Николая Степановича, стало быть?

– Николай Степанович просил передать: в Твери отличная погода, с апреля дожди, – сообщил условленную фразу Зотов и замер, чуть покачиваясь на каблуках. Ответ все решит – отзыв или попытка захвата. Руку в кармане свело.

– Пора привыкать, Тверь - край дождей и тумана, – по слогам проговорил усатый и неуверенно улыбнулся.

Зотов выдохнул. Фух. Свои. Неужели дошли?

–