его. Если бы я тогда не испугалась и остановила машину. Оказала бы помощь… Ребенок был бы еще жив…

— Вы не правы, — сказал Он. — Как бы вы не поступали в той ситуации, ребенка уже было не спасти. Называйте это судьбой, роком. Смысл не меняется. Ему суждено было умереть. А вот в вашей смерти не было необходимости.

— Необходимости? — мужчина попытался привстать. — Какая была необходимость в смерти моего сына?!

— Что же вы так нервничаете. Ваш сын погиб во имя великой цели. Вы должны гордиться им.

— Как вы смеете говорить такие слова! — чудом найдя в себе силы мужчина встал, опершись на стол.

— Неразумно с вашей стороны вставать. Сил и так мало. Я не могу вернуть вам сына. Никто не сможет. Вместо этого, я могу дать вам возможность пообщаться с ним напоследок. А могу и не дать. Все зависит от нее. — Он указал на женщину.

— Не увиливай от разговора! — сказал мужчина. — О какой великой цели ты говоришь? Ты убил моего мальчика?

— Вы совершенно не следите за разговор. — Он улыбнулся. — Я же уже говорил, что в моей власти есть многое, но только не убийство. Не тратьте силы, а то можете не дожить до встречи с вашим сыном.

Он повернулся к женщине и пристально посмотрел в ее лицо. Вернее сказать, в то, что являлось лицом у данной фигуры. Спустя долю секунды Он понимающе кивнул и указал на стену, на которой совсем недавно проигрывался элемент из прошлого. Картинка зарябила, погасла и так же резко выключился новый фильм. Это были кадры из квартиры: обеспокоенная женщина, стоящая в коридоре и в ужасе смотрящая на выламывающуюся дверь.

— Я спрашиваю вас. Проявите ли вы сострадание к этому человеку, к человеку, который убил Вас, к человеку, который оставил вашего ребенка сиротой. Простите ли вы его, ибо только прощение сможет обеспечить кратковременную встречу отца с сыном.

Женщина смотрела на стену, вспоминая каждую секунду, прожитую за несколько минут до гибели. Тот страх, который она испытала. То непонятное чувство, будто происходит то, что должно происходить. Хотя она и никогда не думала о таком, но чувство надвигающего отмщения всегда было где-то рядом. Ее совесть просто была. И только своим наличием мешала жить полной жизнью. Такое большое количество возможных вариантов и такой не отвеченный вопрос: «А если бы я остановилась?» Но рядом был сын, человек, ради которого она жила. Сможет ли он без нее? Мир и так отверг его из-за болезни. Кто теперь будет охранять ее мальчика?

— Мой сын? Он причини вред ему? — спросила женщина.

— Нет.

— Я не знаю… — она повернулось лицом к мужчине. — Не было ни одной спокойной ночи с того дня. Я не знаю, кто вы. Но то, что вы можете за гранью человеческого понимания. И раз вы говорите, что я не виновна, то моя совесть теперь чиста. Но как я могу простить вас? Как я мо…

Договорить она не успела. Жизнь покинула тело мужчины, и с громким звуком оно упало на пол. На его лице запечалилось великое горе и не менее великая надежда. Такой резкий уход. Столько всего было не сказано, а что-то было наоборот лишним. Будь у него хоть пару минут поговорить со своим сыном. Он ушел бы спокойно. С наслаждением. Пускай он и не выполнил обещание, которое дал умирающей жене. Не сумел сберечь сына. Но просто поговорить. Ему хватило бы этого.

— Какая жалость. Мы чуть-чуть не успели. — сказал Он, а затем понизил голос. — Так не люблю эти представления. Только голова от них потом болит.

— Трэви, выходи, все позади. — крикнула женщина. — Иди сюда, дорогой, мама обнимет тебя.

Ответом была тишина.

— Мальчик мой, не бойся.

Раздался щелчок, ознаменовавший открытие двери.

— Мама? Это и правда ты? — раздался голос с коридора.

— Да, Трэви. Это я.

— Мама…

Трэви осёкся, не закончив предложение. Перед его взором была ужасающая картина: два мертвых тела в луже крови, один из которых его мать, непонятное существо, зависшее в воздухе, и неизвестный мужчина со страшной, дьявольской улыбкой.

— Мальчик мой, ты цел. — скала женщина.

— Но ты не моя мама… Она лежит рядом…

— Какая трогательная картина. — сказал Он. — Ты столько всего пропустил. Это не твоя мама. Ты абсолютно прав. Это лишь оболочка. Частицы эмоций, заточенные в материи. Бедный Трэви. Потерять мать, да еще и так трагически. Ты не заслужил этого, но так надо. Малая жертва, для общего блага. Я не надеюсь, что ты поймешь это. Ты будешь презирать меня за содеянное, ненавидеть, но так нужно.

Закончив монолог, Он испарился в воздухе и тут час же появился рядом с Трэви. Схватив своей ладонью его предплечье, Он резко вывернул руку вниз и закричал:

— Инервио тертена миато. Инервио тертена миато. Инервио тертена миато.

Сильнейшая боль пронзила тело мужчины и мальчика. Но Он железной хваткой схватился за предплечья, не давая Трэви вырваться. Они вдвоем извивались, корчились, в добавок к этому казалось, что весь дом ходил ходуном. Только безмолвная фигуры женщина так безмятежно наблюдающая за происходящим несколько выбивалась из общей картины.

Наконец боль прошла и из тела мужчины вырвалась тень. Черная, словно смерть. Она открыла рот, будто собираясь пожрать Трэви. Но этого не произошло. Она стал крутиться вокруг мальчика, будто ища подходящее место. Мужчина же все это время продолжал крепко держать руку Трэви. Он понимал, что происходит, и именно это ему и было нужно. Он улыбался, почти смеялся.

— Отаим анетрет оиврени. — воскликнул Он и черная тень влетела в тело Трэви. — Скоро ты все поймешь.

То были его последние слова. Он наконец отпустил руку мальчика и тот рухнул на пол без чувств.

Глава 2

Уже к вечеру о происшествии знал не только весь город, но и вся страна. «Загадочное убийство», «Ребенок-убийца?», «Кто убил мстителя?» И это только малая толика интернет-заголовков. Забавно, что многие из них содержали слово «убийство» или однокоренное ему. Никакой фантазии. Но маленький городишка гудел на этом фоне. Здесь одиночное убийство