— Отцепись! — выворачиваясь, верещал подросток.

В какое-то мгновение ему удалось спихнуть с себя сестру и резво вскочить на ноги.

— Стоять! — завопила Эвита, поднимаясь вслед за запыхавшимся братом.

Она уже приготовилась продолжить борьбу, когда увидела, как испуг в глазах Велеса сменился решимостью, и мальчик выставил руки вперед, развернув ладони к небу.

В ужасе Эва замерла на месте, а через секунду зажмурилась от белого пламени катаны, засверкавшей в руках брата. Инстинкт самосохранения тут же заставил ее выбросить два огромных золотистых, с рыжими прожилками, крыла и, взмахнув ими, отлететь на безопасное расстояние. Зависнув на полминуты, она со страхом взирала на Велеса, который опустив оружие, испуганно посмотрел на сестру. Взяв себя в руки, девушка вернулась на землю.

— Как ты это сделал? — выдохнула Эва, вытирая вспотевшие ладони о складки голубой туники. В лучах заходящего солнца она видела, что мальчишка взволнован не меньше нее.

— Эвочка, прости меня, — потерянно залепетал он, — я не хотел тебя напугать, — ангельские глаза умоляюще смотрели на сестру.

— Как ты это сделал? — требовательно повторила Эвита, подходя ближе. — В школе не учат призывать оружие как раз из-за того, что дети еще не в состоянии контролировать эмоции.

Велес подбросил катану, которая тут же растворилась в воздухе, и виновато опустил голову.

— Вэл? — по яблоневому саду разнесся угрожающий рык.

— Ну прости, — чуть не плача, выдавил мальчишка.

Его руки задрожали, и нос начал хлюпать. Эва, тяжело вздохнув, обняла брата за плечи и уткнулась в шелковистую макушку.

— Я очень испугалась, — прошептала она, — но не за себя. Ты понимаешь, как это опасно? — Эвита отстранилась от Велеса и заглянула ему в глаза. — Это же металл в живом пламени! Ты еще слишком мал, чтобы управиться с ним. Меня в академии только на пятом курсе научили владеть катаной…

— Понимаю, — Вэл опять всхлипнул. — Я у мамы учебник стащил и кое-чему научился, — мальчишка прижался к сестре. — Просто я остался единственным мужчиной в доме… — он запнулся, — кто-то же должен вас защищать, — горестно закончил Велес.

Эвита закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться вместе с братом.

— Ты же не расскажешь маме? — умоляюще прошептал он.

Эва в ответ покачала головой. Конечно она не предаст Вэла, он мог даже не просить об этом. Девушка нежно потрепала его по плечу и предложила вернуться в дом.

— Эвочка, — Велес потянул ее за руку, когда они вышли на лужайку. — Я хотел тебя еще кое о чем попросить, — он застыл на месте, собираясь с мыслями.

Эвита удивленно вскинула бровь, видя, как заволновался брат. Девушка кивнула, подбадривая Велеса.

— Знаешь, — вкрадчиво начал он, — мама очень хочет тебе кое-что рассказать, но не знает как.

В опустившихся сумерках Эва не могла четко разглядеть лица брата, но тон ее очень насторожил.

— Я знаю, что ты ее не любишь, но она не виновата в смерти твоей мамы. И нет ничего плохого в том, что они с папой полюбили друг друга, — несмело продолжил Вэл, оглянувшись на зажегшийся в окнах дома свет.

— И-и?.. — нетерпеливо протянула Эвита и болезненно сморщилась.

— У мамы появился другой мужчина, но она боится твоей реакции, — выдохнул мальчик.

— Пф-ф-ф, — Эва подняла вверх два больших пальца, — просто класс!

— Я так и знал, — подросток в сердцах топнул ногой, — ты сама не умеешь любить и ей не дашь быть счастливой.

— Нет, ты все неправильно понял, — попыталась исправить ситуацию Эвита, видя, как расстроился Велес. — Я же Ангел Любви, — скривила она рот, — и буду счастлива, если у Ареты все сложится.

За ужином Аретаон, заламывая ладони, сообщила, что завтра к ним придет очень важный гость. Она заискивающе посмотрела на Эвиту, которая с непроницаемым лицом отрезала себе кусок ароматного мяса. Дрожащим голосом женщина попросила падчерицу хотя бы при госте не показывать своего пренебрежения. Эва в ответ закатила глаза, но пообещала быть паинькой.

Глава 2

Было уже почти два часа дня, когда Эвита отложила книгу. Ей совершенно не хотелось встречаться с новым ухажером Ареты, но ради Велеса она будет сегодня улыбаться. Сладко потянувшись, девушка поднялась с кровати и, отдернув молочный тюль, выглянула в окно. На улице, как всегда, сияло солнце, заливая ухоженную лужайку теплым светом.

Когда-то на этой полянке они с папой и мамой вместе играли, и Эве тогда казалось, что весь мир принадлежит ей. С появлением Аретаон на лужайке поселился двухъярусный фонтан из белого мрамора. Мама Эвы не любила этот камень.

Ладони сами сжались в кулаки при воспоминании о том, как Эвита была против этой конструкции, и как отец защищал право Ареты хозяйничать в их доме, а мачеха в это время с самой дружелюбной улыбкой уверяла скандалившую десятилетнюю девчонку в том, что фонтан не испортит вида, а только украсит поляну.

Тогда никому не было дело, что эта холодная мраморная бандура испортит теплые воспоминания Эвиты, самое драгоценное, что осталось от мамы!

Резко отвернувшись от окна, девушка шагнула в глубину просторной комнаты. Ее щеки пылали огнем злости и обиды. Пройдясь несколько раз от двери до окна и обратно, раздосадованная некстати нахлынувшими воспоминаниями, Эва остановилась у большого зеркала в резной золоченой раме.

— Улыбаться… Улыбаться… Я буду улыбаться, — приказала она своему отражению и погрозила указательным пальцем.

Успокоившись и приведя себя в порядок, Эва с трудом изобразила улыбку и спустилась вниз.

Столовая утопала в ароматах свежеиспеченного хлеба. Вокруг стола, застеленного белоснежной скатертью, суетились горничная и кельнер, Аретаон сама поправляла расставленные тарелки из лучшего сервиза, что был в доме, начищенные до блеска бокалы так и играли солнечным светом, заполнявшим помещение через