Но «завтра» для него уже не было.

Выстрела никто из посетителей не услышал. Просто Величко упал лицом в салат, как после перепития, и салат мгновенно стал красным от крови.

Примерно неделю это происшествие было «горячей новостью» для прессы, однако вскоре все утихло: убитый депутат – не первый и не последний. А возможно, кто-то дал команду прекратить болтать и муссировать криминальную подоплеку убийства. Это произошло летом девяносто четвертого.

С тех пор прошло почти двадцать лет…

Глава 1

1

Омар выглядел старше своих лет. Этому было простое объяснение: полжизни, почитай, провел в лесах и боях. Приходилось неделями не вылезать из сырых подвалов и холодных землянок, сутками не спать, питаться всухомятку, лезть под пули. Он называл себя счастливчиком, и для этого у него было два основания. Первое – потому что воевал рядом с великими людьми. С Радуевым ходил в атаку на Кизляр, с Ахмедовым был в самые тяжелые дни под Аргуном, с Бараевым, с его полком особого назначения, брал заложников в Буденновске. Второе – ни одного, даже пустякового ранения Омар не получил. Пули, как заговоренного, обходили его стороной. Видно, то ли судьба, то ли Аллах хранили его. Даже в последнем походе с Гелаевым в сторону Грузии, когда мороз и федералы уничтожили почти весь отряд, он, Омар Дешериев, остался жив. Гелаева он любил, хотя этот генерал и обижал его. К примеру, неоднократно говорил: если б ты, Омар, был хоть немного умнее, ты бы выбился в большие командиры. А так – ничего у тебя нет, кроме храбрости.

Ну и пусть не выбился. А те, кто выбился, – где они? Радуев, Басаев, Бараев, тот же Гелаев – где?

А он жив, он продолжает их дело. Пусть не отдавал приказы, а выполнял их, зато дожил до того времени, когда ему доверили, может быть, то, что повернет течение всей мировой истории. Ему поручено участвовать в формировании отряда, который доставит в халифат оружие неслыханной мощности.

Бойцов в этот отряд отбирали крайне тщательно. Они были сильны, выносливы, знали Коран и еще много чего знали из умных книг, которые изучали с Учителем. Дешериеву знания, изложенные в этих книгах, не давались, зато он прекрасно владел искусством боя. Учил стрелять, учил тактике. Сегодня Омар повел первую группу на самое настоящее боевое испытание. Оно не такое сложное, цель его – просто обкатать молодых, дать им шанс почувствовать себя хоть немного воинами. Они еще не целились в живые мишени, не видели кровь врага. Пусть испытают это великое, непередаваемое чувство боя.

Два десятка парней стояли перед ним, слушали его инструктаж. Это и их первое задание, и его первое испытание как командира. Он должен доказать всем, что тоже умеет командовать, что не только храбр, но и умен. Он лично провел разведку расположения городка, определил места, откуда лучше вести автоматный огонь по окнам казарм, по вышкам с часовыми. Пять минут интенсивного огня – и они, отойдя в еще темный предутренний лес, знакомыми тропами вернулись к себе.

Затем он поведет к иным объектам вторую группу, третью, и из каждой выберет самых достойных. Именно этот отряд отправится в Мосул, доставит туда ядерный заряд и останется воевать с неверными. Если все пройдет как надо, то, вполне возможно, Учитель доверит именно ему, старому воину Омару Дешериеву, стать во главе этого отряда.

Без четверти четыре. Пора занимать огневые позиции. В четыре он лично даст первую очередь по военному городку – и это послужит сигналом для других. Время он выбрал удачное: солдаты как раз дрыхнут, и от свиста путь запаникуют, полезут под кровати…

Ровно в четыре Дешериев выпустил сразу полрожка в направлении КПП. Вслед за ним ударили автоматы его боевиков.

Но тут произошло то, чего он ждал меньше всего. Последовал ответный огонь. И на этот раз пули не пролетели мимо Омара…

2

На место боестолкновения генерал-майор Громов, начальник УФСБ по Северному Кавказу, прибыл, когда майор Веретенников допрашивал последнего из захваченных бандитов. На вид тому было лет восемнадцать. Тусклый взгляд, тихий голос, бледное, до зелени, лицо. Испуганный пацан. На вопросы отвечал заученно, словно читал шпаргалку. Говорил по-русски с сильным акцентом, но и Веретенников разговорный чеченский язык уже сносно освоил, и Громову переводчик был не нужен, все тут понятно. Аллах велит сражаться с неверными, потому он, Башир Дениев, взял в руки оружие и встал в ряды тех, кто пожелал быть шахидом вечной жизни. Когда он погибнет, в загробном мире его будут считать мучеником и героем, и здесь, на земле, родные будут гордиться им.

Олегу Веретенникову двадцать семь. В этом регионе он вырос, выучился, чувствовал себя своим в каждом городке или ауле. Знал местные традиции, был сведущ в вопросах религий и культур. Полгода назад его хотели было перевести с небольшим повышением в срединную полосу России, но Громов, новый здесь человек, упросил на время попридержать парня, понимая, как трудно ему будет, если на такой тяжелый участок поставят человека со стороны.

Олег звезд с неба, может быть, хватать и не будет, но в делах обстоятелен, усерден, рассудителен. Прекрасные качества для его профессии.

– Ты плохо знаешь ислам, – похлопал ладонью по Корану, изъятому у задержанного, Веретенников. – Читал бы эту умную книгу внимательно, нашел бы строчки о том, что убийство одного невинного человека перед Аллахом равняется убийству всего человечества. Ты знаешь, Дениев, что означает в переводе твое имя? Если не знаешь, скажу: несущий радость. А ты подло, из укрытия, стрелял по солдатам, тяжело ранил часового, которому тоже восемнадцать лет и который ничего плохого не сделал мусульманам.

– Он неверный, – опять завел свою пластинку Дениев. – А с неверными надо сражаться до полной победы, так велит наша религия…

– Где это сказано в Священном Коране? Найди! – Майор пододвинул к Дениеву книгу, но тот отвел взгляд в сторону. – Неверные, что по-вашему, что по-нашему, просто подлецы, они независимы от национальности. И мусульманство никогда не считает неверными ни христиан, ни иудеев. Они считают их людьми Писания, братьями по единобожию. Здесь все об этом написано, так что лучше бы сам Коран читал, а не слушал проходимцев типа вашего Дешериева!

Дениева увели, и Веретенников, глядя на генерала, тяжело вздохнул:

– С удовольствием бы в морду ему дал, а приходится ликбезом заниматься. Ничего не соображает, так у него