вынести еще одну минуту фальшивого новогоднего веселья.

— Алекс, — зову брата, который большую половину вечера не сводил глаз со своей женщины.

Он поднимает подбородок.

— Я ухожу.

Он снова поднимает подбородок и возвращается к наблюдению за своей женой, которая увлеченно болтает с девушкой нашего другого брата Кингстона, Габриэллой.

Я пробираюсь сквозь толпу сотрудников «Норт Индастриз», обмениваюсь взглядами и улыбками, обнимаю нескольких за плечи и передаю несколько отрепетированных пожеланий добра к празднику и новому году, хотя внутренне стону от отупляющей скуки и предсказуемости всего этого.

Когда в последний раз меня кто-то удивлял?

Порыв морозного воздуха овевает меня, когда я выхожу через двери и спускаюсь по ступенькам к ожидающей меня машине.

Карина, мой водитель, протягивает мне пальто, чтобы я накинул его.

— Что, черт возьми, случилось? — спрашивает она, разглядывая ярко-красное пятно на моей рубашке, которое не скрывает даже пиджак.

— С Хейсом произошло злоключение, и мы поменялись рубашками. — Я отмахиваюсь от теплого пальто. — Оно мне не нужно, но спасибо.

Прохладный зимний воздух кусает мою кожу, принося первые ощущения жизни с момента моего приезда сюда.

Она накидывает пальто на предплечье.

— Как все прошло? — Открывает заднюю дверь черной «Ауди», и от черных кожаных сидений веет теплом.

— Прекрасно.

Уже собираясь заскочить в машину, я замечаю фигуру, одиноко сидящую на ступеньках. Женщина обхватила руками свои голени. На ней пальто из верблюжьей шерсти, а на голове низко надвинута пушистая вязаная шапочка. Ее ноги почти голые в черных туфлях с ремешками. Чтобы не замерзнуть, она отбивает быстрый ритмичный ритм высокими каблуками.

Я делаю шаг к девушке.

— Что ты…

Протягиваю руку к Карине.

— Я на минутку.

Женщина на ступеньках положила голову на колени, должно быть, поэтому и вздрагивает при звуке моих шагов. Поднимает голову и выпрямляется, вставая во весь рост.

Из-за того, как она на меня смотрит, поднимаю руки, как бы говоря, что не представляю угрозы. Такое ощущение, что женщина ожидает, что я начну на нее нападать. Потом делаю шаг ближе, и ее глаза расширяются.

Она делает небольшой шаг назад. Ее дикий взгляд опускается на пятно на моей рубашке и возвращается к моим глазам.

— Тебя подвезти?

Женщина прищуривает глаза, но сквозь скептический взгляд за ресницами проступают слезы.

— Меня подвезут. — Она смотрит вдоль улицы в обоих направлениях, как будто ожидая, что тот, кто должен был ее забрать, появится как по команде.

Когда она отвлекается от меня, ее светлые волосы развеваются на ветру, и я вижу ее изящную челюсть, губы в форме бантика и глаза, которые кажутся слишком большими для ее лица. Маленькая, уязвимая, беспомощная… Черт. Назойливая тяга в моей груди разгорается, и я делаю шаг ближе. Когда женщина оборачивается и видит, что я близко, то отшатывается, спотыкается и тяжело приземляется на задницу, воздух из ее легких со свистом вырывается наружу.

— Черт. — Я тянусь к ее руке, но она отмахивается от меня.

Хватаю ее за рукав пальто и удивляюсь тому, как легко мне удается поднять женщину на ноги. Боже, она почти ничего не весит.

Нет, нет, нет, нет… Не делай этого, Хадсон. Она не твой объект благотворительности.

— Не трогай меня!

Я снова поднимаю руки вверх.

— Я лишь пытаюсь помочь.

Ее губы сжаты, как будто она ведет какую-то внутреннюю борьбу. Руки в перчатках сжаты в кулаки по бокам.

— Я…

Я жду, пока она разберется с тем, что хочет или не хочет сказать.

Женщина закрывает глаза.

— Мне не нужна твоя помощь. — Слова вылетают в спешке, как будто она выталкивает их из своих губ.

Женщина быстро поворачивается, как будто собирается убежать, и бормочет что-то, чего я не могу разобрать.

Я шагаю за ней.

— Подожди.

— Ты… — Она резко разворачивается, указывая рукой. Толстый браслет на ее запястье врезается мне в нижнюю губу. Но ее тело еще не закончило вращение, и сила посылает ее вперед. Я подхватываю женщину и готовлюсь поставить прямо, когда ее колено наносит жестокий удар по моим яйцам.

Сжимаю челюсть от боли в яйцах. Нет никакого способа подготовиться к всплеску разрушительной агонии, которая накатывает на мой живот. Я сжимаю руки в кулаки и пытаюсь сделать полный вдох, когда кислород полностью вылетает из моих легких. Первый спазм тошноты врезается в мое нутро, за ним следует другой. И еще один. Я сгибаюсь и стону.

— Черт.

— Боже мой, ты в порядке? — Карина бросается ко мне и переводит взгляд с моего скрюченного тела на быстро удаляющуюся женщину. — Кто она?

Я снова набираю в легкие воздух, достаточно, чтобы прохрипеть:

— Она работает на Хейса. — Я чувствую, как дергается уголок моего рта, и выпрямляюсь во весь рост. — Она мне вроде как нравится.

Удаляющаяся фигура «яйце-дробилки» становится все более отдаленной.

— Отвези ее домой. Хорошо?

Карина смотрит на меня так, будто я только что снес яйцо.

— У тебя кровь.

Я касаюсь нижней губы, и, конечно, на кончиках пальцев остается красное пятно.

Должно быть, она видит решимость в выражении моего лица, потому что качает головой и хмурится.

— Хорошо. Я вернусь за тобой.

— Не беспокойся об этом, — говорю я, шагая на негнущихся ногах, чтобы не причинять своим яйцам лишних неудобств. — Меня подвезут.

Она вздыхает и бежит к машине, чтобы отправиться вслед за напавшей на меня женщиной.

А я-то думал, что этот вечер пройдет без происшествий.

Как же я ошибался.

Лиллиан

Я стою у подъезда своего многоквартирного дома и жду, когда уедет черная машина представительского класса, которая привезла меня домой. Женщина, представившаяся водителем мистера Норта, настояла на том, чтобы подвезти меня, и поскольку мои слезы превратились в лед на щеках, а мое такси застряло в пробке на двадцать минут, я приняла ее предложение.

Смотрю, как задние фонари исчезают дальше по улице, открываю ключом вход в здание. Мои ноги словно налились свинцом, пока я добираюсь до лифта. Рукав пальто служит мне салфеткой, когда вытираю глаза и нос.

Я физически напала на своего босса. Он искал причину для моего увольнения с того самого дня, как нанял меня. Наконец-то я ему ее дала.

Лифт издает звуковой сигнал, дверь открывается, и я выхожу в коридор, но замираю, увидев белый носок, привязанный к дверной ручке.

Ты, должно быть, шутишь.

Стучу кулаком в дверь.

— Аарон, у тебя десять минут, чтобы привести себя в приличный вид. Потом я вхожу!

Никакого ответа.

Я прислоняюсь спиной к двери и сползаю вниз, чтобы сесть.

В конце концов, у меня будет достаточно денег, чтобы позволить себе собственное жилье. Когда накоплю достаточно