вдаль. На лбу его расплылась шишка, из-за которой немного опустилась правая бровь и заплыл глаз. Как будто этого было мало, он чувствовал недомогание, начинало першить в горле. Видимо простыл, пока валялся ночью на сырой земле.

Не пострадавших от козла нынешней ночью в Кюн-Эл не было, но истории все больше были об испорченном имуществе. Пробитых крышах, выбитых окнах. Вон у деда Алима сгорели два больших стога сена, большим трудом запасаемого для коровы на зиму. Косил целый месяц, сушил, возил на тракторе, благо не успел перетаскать в сарай, стояли в огороде, накрытые тентами. Клянется как сам лично видел — большущий черный козел, прикурил сигарету, а спичку бросил в сено. И еще стоял курил, глядя как оно разгорается. Физической же расправе подверглись только четверо, да вон бабке Патимат в молоко насрали. Никто толком не понимал, что произошло, никто не мог объяснить, как козел может ходить по-человечески, брать в лапу кочан капусты или курить сигарету. И главное, почему этот козел напал на все село и издевался над людьми. Чертовщина, одним словом. А когда сталкиваешься с чертовщиной, самое верное средство — нужно резать черную курицу, вся нечисть бежит от такого обряда как от огня. Вот и несли женщины на столы и жареных с луком кур и отварных и даже копченых. Не считая большого казана с гедлибже — отварной курицей в сметане по-кабардински.

Бабка Патимат с утра ходила хмурая и молчаливая. Терзало ее не само вечернее происшествие — тут ей все было понятно — а то, что об этом ей рассказывала еще ее бабка. Точно помнила Патимат, что отмечала бабка эту историю не просто как сказку, а именно старинную легенду из Кюн-Эл. Там речь шла о черном козле, который донимал людей. Ничего более конкретного она вспомнить не могла, сколько не старалась. Ну почему именно эту сказку она пропускала мимо ушей? Некоторые другие бабушкины рассказы она помнила настолько хорошо, как будто слышала вчера. Помнила бабушкин голос, рассказывающий эти истории, ее хрупкие коленки, укутанные в шерстяной платок. Помнила как он приятно покалывал щеку, когда сидя на полу она клала голову на эти коленки и слушала сказки. А бабушка, рассказывая, гладила ее по голове. Тогда не слушала внимательно, а теперь у бабушки уже не спросишь.

* * *

Дед Боташ возвращался со своего сенокосного участка. Вышел он из дома рано поутру, ещё по сырой от росы траве. И надел сапоги и свой старый бушлат. А сейчас время ближе к обеду и на солнце в сапогах жарко. Бушлат-то он давно повесил на косу, которую нес на плече, а босиком в августе не походишь, трава жесткая, полно сухих чубуков, проткнешь пятку и совсем идти не сможешь. Надо бы ногам передышку дать, а то уже совсем мокрые. Подойдя к большому плоскому камню, вросшему в землю чуть в стороне от торной тропы, он скинул сапоги и, усевшись поудобнее, вытянул ноги. “Хорошие дни стоят”, — думал он, блаженно щурясь на солнце. — “сено, что сегодня накосил, высохнет дня за два. Останется только его собрать и перевезти. Должно хватить на всю зиму. А то еще скошу ту дальнюю полянку, до которой обычно руки не доходят”. Ноги высохли на солнце и легком ветерке моментально, а сапоги надо бы вывернуть, а то в сырые обуваться придется. Сморщившись от густого резкого запаха, исходившего из недр сапога, пока выворачивал его голенищем наизнанку, Боташ почувствовал, как из под правой ноги почва уходит, проваливаясь куда-то вниз. Посмотрев под ноги, он увидел, что сухая земля под ногой ссыпается куда-то под камень, как будто под ним была пустота. “Интересно, это что там за яма такая?” — подумал Боташ вставая на ноги. Ручкой косы потыкал в это место и она вдруг провалилась в пустоту, сам едва не упал, потеряв опору. Вытащил косу и услышал как земля и мелкие камушки падают где-то там внизу на твердую поверхность. “Вот же нет с собой лопаты” — с досадой подумал он. До дома топать далековато. “А ну-ка если постучать?” И перехватив поудобнее рукоять косы, стал бить по земле вокруг образовавшегося отверстия. И вдруг целый кусок земли провалился, обнаружив под собой черную пустоту. Аккуратно опустившись на четвереньки, Боташ посмотрел вниз. Глаза, быстро привыкая к темноте, выхватили лежащий на ровном каменном полу неровный плоский камень, засыпанный в середине кучей свежей земли, только что упавшей сверху. Больше ничего рассмотреть не получилось, но и этого Боташу было достаточно, чтобы понять, что внизу самое настоящее помещение, которое кто-то выстроил и спрятал. Боташ часто слышал истории о найденных в окрестностях старых сел древних христианских захоронениях. Его предки многие века были христианами, оставив после себя много разных артефактов и памятников архитектуры. Даже на старом кладбище в Кюн-Эл стояло немало старинных могильных плит с вырезанными в камне крестами. А сколько интересных легенд он слышал о греческих миссионерах, приходивших в эти горы нести свет христианской веры из великой Византийской империи. Народная молва рассказывала о несметных богатствах брошенных греками при поспешном бегстве от войск великого Тамерлана, нагрянувшего сюда с завоевательным походом. А ещё вспомнилась одна история, случившаяся не так давно, уже в двадцатом веке. В горах, в окрестностях селения Булун, пастухами было найдено большое пещерное захоронение. В нем были останки нескольких священнослужителей. На скелетах были нательные кресты, а в изголовьях лежали старинные рукописные библии. Но на беду выпало для такой находки самое неблагоприятное время. Молодое государство Советский Союз активно рушило религию и насаждало атеизм. Прадеды и прабабки Боташа на волне красного движения прогнали узденей и таубиев, то есть владетелей и горских князей и разрушили сельские мечети. В общем, председатель сельсовета Булуского приказал собрать из пещеры все, что там было, свалить в кучу и сжечь, в присутствии всего села. Что и было сделано. Одна женщина рискуя по тем временам чуть ли не жизнью, незаметно вырвала и спрятала одну страницу из библии. Долгие годы она ее хранила и только после депортации, будучи уже совсем пожилой, показала ее людям и перестала прятать. И сейчас эта реликвия хранится в их семье, чем эта самая семья ужасно гордится.

Вынырнув из воспоминаний, Боташ обнаружил себя в той же позе на четвереньках, всё ещё смотрящим в глубокую дыру. Какая удача! Конечно же, это одно из таких старинных захоронений! И Боташ его нашел сам, один! Нужно срочно замаскировать дыру и незаметно тащить сюда верёвку и лопату. Он покажет всем свою уникальную находку, но никак не раньше того, как сам побывает