— Почему? — повторила Маримма. — Потому что она поскачет в черное, злое будущее, и никогда больше не вернется назад!

И Суссия на это ответила то, что полностью соответствовало моим мыслям обо всем этом:

— Может быть, она поскачет в это черное будущее, малышка. Не все из вас имеют свое собственное мягкое гнездышко или защищающее крылышко.

— Я скорее обручусь со сталью меча, чем отправлюсь в такое свадебное путешествие! — воскликнула какая-то девушка.

— Но ты же ничего не боишься, — сказала я ей только для того, чтобы унять свой собственный страх. Но за плечом Мариммы я внезапно заметила предупреждающий взгляд Суссии. И задала себе вопрос — знала ли она что-нибудь или только догадывалась.

— Маримма, Маримма…

Я думаю, она была рада отвернуться от нас и последовать зову других девушек, которые уже были обручены и потому находились в безопасности, словно она могла делить с нами эту безопасность.

— Обрати на нее внимание также, как я сама обратила на нее внимание в эту ночь, — тихо сказала Суссия.

— Зачем? — Потому что она пойдет с нами!

Я беспомощно уставилась на нее. Но я знала, что она говорит правду.

— Как, почему?.. — пробормотала я, но она быстро положила свою ладонь мне на запястье и отвела меня немного в сторону. Голос ее был тих и предназначался только для моих ушей.

— Откуда я это знаю? Семь ночей назад я получила личное сообщение. О, да, я думала, что выбор может пасть на меня. За это говорило многое. Но у моих родственников насчет меня были другие планы вот уже в течение года, и когда было сделано предложение включить меня в состав группы невест, они тотчас же подобрали для меня жениха-воина. Во время войны у меня не было родины, но теперь, когда этих собак из Ализона уничтожили, я стала хозяйкой не одного замка — как последняя из своего рода. — Она чуть улыбнулась. — И, таким образом, я представляю большую ценность для своих родственников. С наступлением весны я должна идти под венец и свадьба состоится здесь, в долине. Но почему именно Маримма? Человек, жаждущий власти, может добиться этого различными способами. Лорд Имграй имеет право предложить свою руку, кому хочет. И он человек, у которого никогда не было достаточно власти. Он просто из любезности предложил ей эту услугу. И все другие считают, что такой цветок придется ему по вкусу, потому что не все невесты так красивы.

— Но она не пойдет…

— Она пойдет, она должна будет это сделать. Но она погибнет. Такой напиток не для нее.

Я взглянула на Маримму. Лицо ее покраснело и ее охватила какая-то лихорадка радости, которая мне не понравилась. Но все это не имело ко мне никакого отношения, не мне, чужестранке, моя кровь не была кровью этого общества.

— Она погибнет, — с нажимом повторила Суссия. Я повернулась к ней.

— Если это пришло в голову лорду Имграю и другие с ним согласились, ее ничто уже не спасет…

— Ничто? Частенько уже бывало так, что мужчины планировали что-нибудь, а женщины нарушали все их планы.

— Но если бы на ее месте был бы предложен кто-нибудь другой, обладающий такой же красотой, пал бы тогда выбор на нее?

— Да, — сказала Суссия, посмотрев на меня таким странным внимательным взглядом, что я подумала о том, что нам больше не нужно никаких слов. И еще я подумала о Норстадте, о никогда не меняющихся уже прошедших годах, и о тех, что мне предстоит провести здесь, подумала о своем месте в этом мире.

Двенадцать невест должны были провести ночь в качестве гостей в этом монастыре, двенадцать и одна должны были на следующий день уезжать из монастыря. Двенадцать и одна, и я не могла быть одной из них! Но почему?

Коридоры монастыря были темны, но я изучила их все. Монахини отправились в свои кельи и гости покинули зал. Идя по темным холодным коридорам, я думала о гостях, которые прибыли незадолго до рассвета и разделили с нами наш завтрак за длинным столом.

Лорд Имграй, возглавлявший эту группу, был мужчиной средних лет с коротко подстриженной коричневой бородой. Серебряные нити, пронизывали его волосы. У него было жесткое лицо, волевое и решительное. Его сопровождали два солдата, которые, выполняя свои обязанности, явно чувствовали себя неловко. Вооруженный эскорт разместился в ближайших домах деревни возле монастыря.

А потом невесты. Мой опыт общения с невестами ограничивался деревенскими свадьбами, когда я сопровождала монашек, тех, кто во время таких торжеств покидал свой монастырь. Однако эти невесты выглядели иначе, чем деревенские девушки. На них была одежда путешественниц: теплые шубы, защищающие их от зимней стужи, разрезы на юбках для верховой езды, а под шубой короткая куртка воина, с вышитым на ней гербом рода, который свидетельствовал о высоком происхождении невесты. Но не было никаких развевающихся на ветру кудрей, никаких венков из цветов. Две или три из них, с блестящими глазками, лихорадочно покрасневшими щеками, были великолепны, милы и обольстительны. У остальных были припухшие веки, покрасневшие от слез, побледневшие щеки и другие признаки печали. И я слышала шепот леди Тельфаны, которая обменивалась информацией со своей соседкой по столу.

— Милы? Да, милы. Так сказала наша дорогая сестра, леди Гралия. Лорд Джеррет, ее любовник, известный охотник за юбками. Это значит, что в последнее время он охотно поднимает все юбки, находящиеся поблизости от него. Вот почему ты видишь в этой группе Кильдас. Обвенчанная с всадником, она больше не будет доставлять никакого беспокойства во владениях своей сестры.

Кильдас? Это была одна из лихорадочно жизнерадостных невест. Ее каштановые волосы в свете лампы испускали красно-золотое сияние, у нее был округлый подбородок и рот с пухлыми губами. Плотно облегающая куртка не скрывала округлостей ее тела, они были в меру соблазнительными, чтобы зажечь желание, которым и воспылал к ней лорд ее сестры. Вполне достаточно основание для того, чтобы отправить Кильдас к всадникам, Возле Кильдас сидела бледная девушка, внешность которой подчеркивала яркую красоту Кильдас. Вышивка на ее курточке была сделана тщательно и искусно, но одежда на ней была явно перешита из старья. Девушка сидела, опустив взгляд, веки ее покраснели, она с трудом жевала пищу, но жадно и часто пила из кубка. Алианна? Нет, Алианна — это маленькая девушка на другом конце стола. Имя же этой девушки было Сольфинна.

В то время как одежда Кильдас была великолепна — может быть для того, чтобы несколько успокоить совесть тех, кто послал ее сюда — на Сольфинне была поношенная одежда, подчеркивающая ее бедность. Она, несомненно, принадлежала к одному из древнейших, но обедневших родов без приданого и, вероятно, у нее были маленькие сестры, о которых тоже надо было заботиться. Поэтому она стала невестой и этим была обязана семье лорда.

Несмотря на предположение Суссии, здесь не было ни одной некрасивой девушки. Соглашение предусматривало, что среди невест не должно быть ни больных, ни уродливых, а некоторые из них, как, например, Кильдас, были достаточно милы, чтобы составить хорошую пару. Впрочем, если раньше девушки были милыми и привлекательными, а сейчас горе несколько затмило их красоту. Лорды Высшего Халлака с честью выполнили свою часть соглашения — за исключением того, что не посчитались с пожеланием самих невест. С другой стороны, браки в Высшем Халлаке заключались, не принимая во внимание симпатии обеих сторон, во всяком случае, в старых, знатных семьях. Там браки заключались строго по расчету. И, может быть, девушкам предстояло не самое худшее, может быть, для них было бы хуже, если бы все осталось по-старому.