Биомат тюбика истончался, покрываясь дырами и пузырями, словно сгорал в незримом пламени. И, глядя на него и слушая шум воды, Илон вдруг вспомнил, как впервые выдавил себе на голову вошидов. Это было пятнадцать лет назад, и в то время наноиды еще немного кололись и жгли, особенно, если забирались в нос или в уши.

Он только что сбежал из Гринвуда и совершенно не представлял, куда податься. Смертельно напуганный, чумазый и голодный зверек на границе двух миров…

Но ему повезло: его приютили добрые люди на окраине Лост Арка. Макс и Вен — так их звали. Угрюмый сгорбленный старик с заостренной желтоватой бородкой и веселая худая старушка с седыми и тонкими, как паутина, волосами. Они на время дали ему кров, где он впервые принял душ с наноидами. То еще было представление, когда он выскочил из ванной комнаты как ошпаренный, хватаясь за нос и уши, куда будто залетел рой кусачих букашек.

Илон усмехнулся. На мгновение ему даже показалось, что его вновь дергают за волосы невидимые мелкие жуки. Но это была всего лишь иллюзия, оживленная воспоминаниями.

Интересно, что с ними стало? Где они дожили свои последние дни? — задумался Илон.

Осуществить поиск? — отозвалась Ма.

Но Илон покачал головой. После того, как ему поставили корневой чип, сделав полноправным городским жителем, он несколько раз их навещал. А потом… Потом Лост Арк поглотил его безвозвратно, как и старый дом Макса и Вен на окраине. Город расширялся — расползался во все стороны бетоном и сталью от океана до океана, прорастал до самого земного ядра и поднимался до небес, безжалостно разгоняя мирные облака, словно стаю белых птиц.

Макс и Вен иногда являлись ему во снах. Спрашивали, как он устроился, чем теперь занимается и есть ли у него девушка? И он всегда с радостью им отвечал. Это были приятные, теплые сны. В последнее время такие сны приходили все реже.

Пена на лице и макушке стаяла, сделалась призрачной, а спустя миг и вовсе исчезла. Илон посмотрел в зеркало и подмигнул отражению. После знакомства с Мэй он теперь всегда стригся коротко, потому что ему безумно нравилось, как она ерошит ежик его темных волос. То, что он видел в зеркале, его радовало. Ах, если бы не кошмары… Ах, если бы ему тогда удалось достать дозу дизэмпатика, чтобы обмануть чуткий ИИ…

Тугой поток воздуха загудел и ударил сверху, обсушивая влажное тело.

Илон вышел из-под душа и, стараясь не смотреть на Мэй, спешно натянул белую футболку с желтым смайликом на груди и короткие джинсовые шорты. После чего сунул босые ноги в шлепанцы апельсинного цвета.

Аэрокар прибудет через пятнадцать минут, — напомнила Ма.

Старательно уклоняясь от острого и обжигающего взгляда Мэй, Илон прошел на кухню, которая служила еще и мастерской. Мэй писала картины — используя голограф, виар, телестены и даже… настоящие холсты и всамделишные кисти с красками. Собственно, так они и познакомились, благодаря холстам, кистям и краскам, когда она затаривалась ими у Капюшона.

— Твой завтрак готов, — уведомила Айзи.

— Спасибо, — поблагодарил он андроида, тоскливо взирая на две зеленые булочки и кружку остывающего кофе.

— Хочу заметить, что кофе заканчивается. Сделать запрос на доставку?

— Ни в коем случае! — ответил Илон.

Еще не хватало, чтобы он пил эту шнягу. Нет, он купит кофе сам — и для этого не пойдет в магазин, не воспользуется доставкой. И это будет настоящий кофе — горький, ароматный, из перемолотых зерен, а не химоза, созданная непонятно из чего. Он знает, где его достать. Пусть даже не совсем законно, пусть даже настоящий кофе стоит в десять раз дороже того, что разносят дроны-доставщики.

Назначить встречу Капюшону? — осведомилась Ма, улавливая его мысли.

Он кивнул и с недовольным видом поднял булку. Вздохнул, краем глаза заметив скованные движения Айзи. Она двигалась рывками, совсем не по-человечески, как бы комично это ни звучало по отношению к андроиду.

— Что с тобой? — спросил Илон.

— Со мной в-се хо-ро-шо… За-пус-каю… ди-а-г…

Она не договорила и замерла, безвольно свесив руки и неестественно склонив голову на бок. Илон давно уже относился к ней как к члену семьи, часто забывая о том, что она все-таки машина — игрушка, купленная во времена глубокого одиночества, безмерной печали и крушения надежд. В период жуткой депрессии, когда весь мир казался серым, хотелось лезть на стены и напиваться до потери пульса. Тогда его бросила Зоя и, что самое страшное, он в третий раз провалил этический тест, то есть не имел больше возможности войти в Совет. Никогда.

Его мечта, его заветная мечта космическим кораблем налетела на огромную планету. И планета выстояла, покрыв толстые слоем пыли разбитое тело корабля. ИИ… Бездушный ИИ — безупречный экзаменатор, которого, к сожалению, нельзя было ни обхитрить, ни подкупить, ни запугать. Он в очередной раз одержал верх над изворотливым человеческим разумом. И кто-то после этого еще будет утверждать, что ИИ не опасен и все под контролем? Разве он не похоронил его мечту? Разве не навредил?..

Сегодня, сейчас, в этот солнечный летний день, Айзи взбаламутила не самые приятные воспоминания. И заодно напомнила ему о том, что она всего лишь набор микросхем и проводов, заключенный в оболочку обворожительной рыжеволосой женщины, а не человек. Ибо то, что замерло в центре скромной кухни, в окружении ярких картин, совсем не походило на человека. Оно походило на куклу, на манекена, на нечто, застывшее в странной, слегка пугающей позе.

— Мэй, с Айзи что-то не так, — сказал Илон, не поворачиваясь. — Отвезешь ее в сервисный центр?

— Не проще вызвать мастера?

Голос ее подобрел. Она не умела злиться долго.

— Хочу, чтобы ты развеялась, пока меня не будет дома. И… купи вошидов.

— Хорошо. Может, она разрядилась?

Илон указательным пальцем поднял локон со лба застывшего андроида, чтобы взглянуть на широкую, от виска до виска, полоску индикатора; его непременного наличия, его визуализации требовал закон.

Андроиды должны отличаться от людей, их нахождение без визуализации влечет административное наказание, — напомнила Ма, как будто ее об этом просили.

Естественно, первое, что сделал Илон, как и любой другой нормальный человек, только что купивший андроида, — заклеил индикатор куском длинного пластыря телесного цвета, чтобы Айзи ничем не отличалась от людей. А первое, что сделала Мэй, когда появилась в его квартире, — сорвала пластырь, подобрала идеальный оттенок и замазала индикатор так искусно, что никто бы не заметил подвоха. Поэтому пришлось соскоблить ногтем толстый слой застывшей краски, чтобы увидеть зеленый огонек под ним и убедиться, что причина поломки Айзи была вовсе не в разряженной батарее.

— Горит зеленым. С ней что-то другое, — сообщил Илон. — Когда ее повезешь, не забудь удалить краску с индикатора. А то я уже на работу опаздываю.