Илон вздохнул. Пока он разбирался с бедной Айзи, кофе совсем остыл. А остывший кофе — все равно что талое мороженое. Вкус есть, а кайфа — нет.

Он откусил булку, чувствуя на языке солоноватые водоросли, и рис, как обычно, сваренный в кашу, и кисло-сладкий соус, слегка скрашивающий это совершенно бездарное блюдо…

Илон проглотил булку почти не жуя, чтобы поскорее перейти к кофе. Сделал несколько крупных глотков, не без удовольствия смывая след кислятины, а затем смакуя горько-сладкий вкус бодрящего темного напитка. После чего обвел взглядом голографические картины и просто картины. Ему хотелось хоть как-то подбодрить Мэй за то, что она терпит его таким, каков он есть. Но для него все полотна были совершенно одинаковыми: бессвязные геометрические и разноцветные фигуры, висевшие в воздухе и застывшие на холстах. Он не смог определить, какую из них Мэй еще не завершила, чтобы брякнуть что-нибудь в духе «твоя новая работа мне очень нравится»; все они казались ему законченными и незаконченными одновременно. Поэтому, чтобы не ошибиться и не играть понапрасну с огнем, который все еще нежился в кровати под тонким покрывалом, он банально спросил:

— Тебе что-нибудь нужно? — И чуть позже добавил. — Я сгоняю к Капюшону. Кофе закончился.

— Нет, ничего, — ответила Мэй. — Просто хочу, чтобы ты остался со мной.

Илон не видел ее лица, но представил, как сейчас надулись ее щеки.

— Бро! — произнес он громко, призывая старого, немного глуховатого дрона.

Бро, похожий на черную медузу, медленно поднялся с круглого диска подзарядки и завис напротив хозяина, шевеля пятью лапками-косичками. На темном дисплее дрона под резкие восьмибитные звуки проступили светлые квадратные глаза, под ними из крупных разноцветных пикселей выстроилась добрая улыбка. Бро моргнул и застыл, ожидая приказов; только ручки-косички покачивались в воздухе.

Аэрокар прибыл, — сообщила Ма.

Илон повернулся и тут же попал под хитрый, игривый и горящий взгляд. О, Илону хорошо был знаком этот взгляд — словно невидимая рука нежно провела по ершику волос. Поэтому он поспешил как можно скорее уйти от коварной атаки. Прилетел аэрокар, и чарующий взгляд Мэй был очень некстати.

— Уверен, что тебе действительно нужно на работу? — обворожительно улыбнулась она, опуская покрывало чуть ниже плеча.

Это был запрещенный прием. Илон демонстративно закрыл глаза, пробираясь на ощупь к панорамному окну. Шлепанцы в темноте вдруг стали цепляться один за другой и разъезжаться, словно на льду. Он слегка ударился коленом об угол кровати и чуть приоткрыл веки, глядя на повисший за окном сребристый аэрокар, на струи голубого огня, бьющие из-под днища, на красные мигающие сигнальные огни.

Открыть окно? — спросила Ма.

— Да, — торопливо ответил Илон и, не поворачиваясь к Мэй, помахал ей ладонью. — Я люблю тебя.

На щеках смайлика проступил румянец, по сетчатой поверхности футболки веером рассыпались алые сердечки.

— Я тебя тоже, — прозвучал позади грустный голос Мэй.

Оконные створки с тихим шорохом сложились в короткий прозрачный рукав, ведущий к поднятой дверце аэрокара.

— Не забудь полить кота, — напомнил Илон и радостно шагнул в небо.

Дверца аэрокара мягко опустилась; за окном понеслись облака.

От резвого старта Илона немного тряхнуло, он ругнулся, опускаясь на боковое сиденье. По левую руку от него лежал огромный круглый шлем — неказистый, утыканный усиками-антеннами, словно попавший в настоящие дни из какого-нибудь музея астронавтики. По правую руку уже сидел Бро, свесив лапки и пуская одиночные резкие звуки: «Пип-пип-пип».

Мы войдем в зону инфошторма через пять минут, — предупредила Ма и сообщила: — Вы набрали в Инвайте тридцать лайков. Перевести их на счет?

— Нет, — ответил Илон, прикидывая, сколько всего лайков у него скопилось.

Пятьсот одиннадцать, — отрапортовала Ма. — Из них четыреста семьдесят шесть…

— Знаю. И мне не нужен корешок или андроид, чтобы посчитать до пяти сотен. Иногда ты бываешь такой занудной, что мне хочется вырвать тебя из своей головы.

Удаление корневого чипа является уголовным преступлением…

— Хватит! Замолчи! — начал закипать Илон.

Под волной гнева смайлик на футболке мгновенно превратился в дьяволенка и стал пускать из трезубца желтые огоньки. Они ползли по груди и катались по плечам, бросая отблески на стекло и металл.

— Почему вас не научили понимать шутки? — остывая, спросил Илон. — Даже не думай отвечать на этот вопрос, а то отправлю в спячку, — сразу предупредил он, погрозив пальцем пустоте.

Фото семечка генокота пользовалось неслыханным успехом в социальных сетях и за три дня набрало почти пятьсот лайков; какой-то чудак отсыпал сразу полсотни. Невиданный успех для странички, обновляемой от случая к случаю.

Жаль, Мэй не любила светиться в кадре, будто скрывалась от кого-то, — подумал Илон. — Если бы она только… Количество лайков…

Осуществить поиск информации о Мэй Ли?

Сколько раз мне еще придется тебя предупреждать? — вспылил Илон. — Я не хочу копаться в ее прошлом, и она не хочет, чтобы я в нем рылся! Она сбежала из Гринвуда, как и я. Мне этого достаточно. Ты… — он решил прервать диалог, чтобы избежать нудной лекции о жизни в Гринвуде.

Но только Ма угомонилась, как в голову с шумом и треском — напором! — ударили голоса: «Вы предлагаете вернуть Закон первенца? Да вы с ума сошли?!!», «Цена с начала года на говядину повысилась на три процента…», «Инфопаты существуют…», «И что в таком случае делать с бомбами в Гринвуде?..», «Полный фьюжин невозможен?», «Взгляните на Красную планету своими глазами…», «Популярный блогер Адам Ху, известный в нейросе под ником Киборг, решил уйти в виар на один год. Фанаты просят его не покидать…», «Сегодня ночью реалфаны разгромили еще один виар-приют…», «Райское наслаждение — самые горячие андроиды в…», «А я говорю, инфоинжекторы полностью безопасны…»

Руки лихорадочно схватили шлем и водрузили его на голову, которая уже начала гудеть и клокотать от новостного и рекламного спама нейроса. Аэрокар летел слишком высоко и далеко от жилого сектора, глушилки, установленные в домах, сюда не доставали, а ежедневные прошивки корневого чипа не поспевали за прогрессом.

Мы находимся внутри инфошторма, — очень своевременно предупредила Ма.

Илон недовольно поморщился. Он смотрел на свое неясное отражение в стекле напротив и понимал, что выглядит глупо и смешно. Из-за круглой бандуры на голове и торчащих из нее усиков отражение напоминало большого жука. Зато было тихо, как в вакууме.

Понедельник начинался с дичи. С ночного кошмара, заставляющего сердце замирать. С розового индикатора на пустом тюбике вошидов. С вдруг вышедшей из строя Айзи… А, ну да — еще был остывший кофе, которого к тому же осталось на чайную ложечку.