вместо них я каждый раз оказывался в уже знакомом мне месте, где правили другие законы реальности. Вокруг меня сияли бесчисленные звёзды, но не было кошмарных существ, ранее населявших это место.

По началу я просто бродил и любовался красотами таинственного места, пытаясь разобраться, что стало с рыцарем, но ничего не получалось. Тогда начались мои попытки влиять на океан, имея физическое тело. Раньше это было довольно сложно, но сейчас многое изменилось — оказалось на удивление легко. Я начал с простых попыток изменять поток океана до изменения его цвета. Для этого нужно было лишь сконцентрироваться, убрать лишние мысли и конкретно представить то, что я хотел. К счастью, у меня были годы, чтобы развить этот навык и, с гордостью могу сказать, я добился в этом некоторого успеха.

Вот прохожусь посреди бури цветов и с любопытством разглядываю её. Сейчас я, конечно, не выглядел как младенец, а скорее как человеческий силуэт, сотканный из света. Могу принять вообще любую форму, но эта почему-то мне нравилась больше прочих. Вот взмахиваю рукой и посреди воздуха появляется прекрасный замок. Щелчок пальцами и вокруг него вырастает огромный лес, полный приятных глазу естественных цветов. Простое усилие воли и он наполняется звуками разных животных. Я гуляю посреди своего творения, пока прямо перед пробуждением не развеиваю его. К счастью, дети спят больше взрослых, отчего я там бываю часто. Возможно чаще, чем я нахожусь в реальности. Ведь в реальности у меня не было таких возможностей.

Приют, хоть и был неплох, но в нём тоже были свои проблемы. Няньки и учителя усиленно следили за детьми младше семи-восьми, но вот со старшими уже были проблемы. Дело в том, что спонсоры этого места могли усыновить или удочерить кого-то маленького, но никогда не интересовались жизнью «стариков». Из-за этого больше количество детей и подростков покидали приют намного раньше запланированного. Часть уходила работать на завод, где брали всех, у кого был минимальный набор конечностей. Большинство шло к бандам, где принимались за разнообразнейшую грязную работу, занимаясь воровством или торговлей всякого запрещённого. Остальные становились частью сил планетарной обороны, либо отправлялись работать в другие государственные органы. Услышав про всё это, в моей голове появились первые действительно плохие мысли.

С самого момента, как я научился ходить, я и так пытался как можно скорее выбраться из приюта, чтобы разобраться где оказался. Вот только знание лишь ухудшило моё настроение. Ведь раньше я хотя бы не знал, насколько плоха моя ситуация.

Мне удалось лишь единожды подняться достаточно высоко, чтобы увидеть город. Я ехал по лифту и видел огромный футуристический город, где шпили колоссальных зданий были столь высоки, что не всегда получалось увидеть их конец. Небо здесь не было видно, всё закрывал огромный потолок, на котором были расположены большие лампы. Такова была судьба среднего улья, середины огромной пирамиды, континентального размера. По сути, весь улей — это огромный дом, в котором проживают десятки миллиардов людей. На верхних шпилях жили самые богатые торговцы или аристократы, на середине обитал средний класс, а подулий принадлежал преступникам и мутантам.

Я жил в улье Сибеллус, на планете Сцинтилла. Насколько я знал, эта планета является столицей целого звёздного сектора Каликсида. На планете было два улья, и я жил в самом развитом и населённом. Никто конкретно не мог мне сказать, сколько здесь живёт людей, но все как один отвечали, что их слишком много.

Весь средний улей является огромной фабрикой, где на миллионах цехов производство никогда не прекращается. Чертежи для производства поставляли техножрецы, но сам тяжёлый труд пал на руки обычного народа. Плотность застройки здесь была такой большой, что подчас было сложно определить, какому зданию принадлежит та или иная опора, а сети переходов сплавляли их друг с другом, столь много их здесь было. Улицы же были покрыты канавами, заполненные промышленными отходами и просто всякой отравой. В самых «промышленно развитых» районах нельзя было ходить без масок, защищающих от отравленного воздуха. Не помогали улучшению внешнего вида города и разрушенные статуи с заброшенными храмами, которые должны были украшать это место. Подозреваю, что раньше, пока в них кто-то жил, они с этим справлялись, но с тех пор прошли многие века и тысячелетия.

Каждый новый факт, открывшийся мне, был лишь очередной причиной ухудшения настроения. Однако это было лишь цветочками, пока я не услышал про местные праздники. Дне Вознесения Императора, в который я родился, кстати. Дне Друза, местном аналоге нового года, и даре Императора, времени когда планета платит налог. Они были словно последним кусочком пазла, собравшимся в ужасающую картину.

Я получил шанс на новую жизнь, но вот стоило мне понять, где именно оказался, как улыбка сползла с лица. Было множество художественных вселенных, где дела шли плохо и тебя там ждали только смерть и печаль, но именно Вархаммер был на первом месте по уровню жести и ужаса, которые с тобой могут произойти. Всё-таки, это место, где даже просто умерев, ты обрекаешь себя на невыносимые муки и судьбу быть сожранным демонами. В прошлой жизни я сильно интересовался вымышленной вселенной тёмного будущего, где есть только война, отчего хорошо знал про всё, что может со мной произойти. И не ждало меня ничего хорошего.

Однако, несмотря на все проблемы, я не собирался сдаваться. Мне досталась невероятная возможность на вторую жизнь и я не собирался ей разбрасываться. С трёх лет я уже мог действовать относительно самостоятельно, от чего мог начать хоть как-то влиять на свою судьбу. Как ни странно, но во всём этом мрачнике, всё ещё была школа. За наше образование отвечала Экклезиархия, местная государственная церковь, к которой и принадлежали учителя в приюте. Там рассказывали про Императора и его святых, учили на базовом уровне читать и писать на нижнем готике, самом распространенном языке в государстве, и основам математики. Это был тот минимум, который нужен для работы на заводе, но для меня и это было отлично, так как образование всё ещё хоть что-то да значило в далёком будущем. Хотя даже местная школа была не без нюансов.

Нашими педагогами были священники и монахини, фанатично верящие в Императора. Нас учили читать на основе священных писаний, которые мы потом заучивали и переписывали. Вообще, в Империуме есть два языка: высокий и низкий готик. Высокий готик нужен для чтения ритуалов и религиозных текстов, но не является разговорным, лишь письменным языком. Хотя особенно заносчивые аристократы и