— Так сказал бы «нет»! — Эрика отпрянула, так неожиданно громко выкрикнула девушка. — И не надо сейчас делать меня виноватой. Да, мне было плохо, и я позвонила. Но ты не обязан был мчаться ко мне, раз тебе так важен этот утренник!

— Насть! — он явно пытался её обнять. — Ты мне важна. Ты! И ты… выходишь замуж. Ты понимаешь, что я тебя теряю?

— Нет, это не ты меня теряешь, это я тебя — потеряла, когда ты женился.

— Я женился, потому что ты за меня замуж не пошла. Я же для тебя недостаточно хорош. Недостаточно богат. Так, только потрахаться. Вот я со психа и женился.

«А мог бы эротические книги, например, озвучивать. Озолотился бы. С таким голосом отбоя бы не было от клиентов», — упёрлась Эрика лбом в дверь, слушая их перепалку.

— И что тогда ты тут делаешь, если уже меня потеряла?

— Попрощаться пришла. Всё, Валер, это был последний раз. Я выхожу замуж и…

— И буду век ему верна, — гнусно усмехнулся Валера и его голос стал откровенно паскудным. — Ну если что, я тут буду ещё четыре дня. Соскучишься — звони.

— Ты серьёзно?

— Ага!

— То есть ты на самом деле ты даже не ради меня приехал? У тебя тут дела?

— Какой-то предлог я же должен был найти. Или надо было сказать жене, что лечу к любовнице?

— Фу! Тысячу раз тебе говорила: не называй меня любовница!

— А как тебя называть? Женщина моей мечты? — язвил он. — Королева моей души? Мой сладкий мышонок?

— Никак больше не называй, — фыркнула она. — Всё, прощай, Валер!

— Насть, ты же за бабки замуж выходишь. К чему это пафос?

— Ни к чему. И да, мне нужны его бабки. Не каждому повезло родиться с золотой ложкой во рту. Он хороший парень, жаль его, но… в общем, давай, Валер, пока!

— Да пока, пока! Уходи уже, раз уходишь, только знаешь, ну и дрянь же ты!

«Эпическая богомышь! — выдохнула Эрика. — Да сто̀ите вы друг друга. Что-то тошнит меня от вас обоих», — сморщилась она. И женский голос даже показался ей знакомым. Где-то определённо слышала она эти стервозные нотки и совсем недавно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты даже и близко не представляешь себе какая, — ответила резко, как отрезала, девушка. — Но я знаю на что иду и ради чего. А ты? Что ты скажешь своему сыну? Я женился со психа? Заделал тебя на зло?

— Вот ты сука, Насть.

— Да, Валер. Но не тебе меня судить. Я всю жизнь как та лягушка машу лапками, стараюсь не сдаваться, стремлюсь чего-то добиться, суметь, достичь. Своим трудом, упорством, талантом. А побеждают знаешь кто?

— Те, у кого сиськи больше, — гоготнул он.

— Те, у кого они даже не выросли. А мои два высших образования оказывается в самый раз только для должности помощника временно назначенного генерального, — горячилась она. — То есть по факту работаю я, а этот дядя протирает штаны и создаёт видимость бурной деятельности.

— Да чо ты комплексуешь, Насть. Нормальные у тебя сиськи, — снова гоготнул «остряк».

Судя по тишине, девушка или презрительно сморщилась, или махнула рукой. А может, и то, и другое, а потом процокала каблуками к двери.

— Он хотя бы относится ко мне с уважением. Заботится. Беспокоится. Понимает. Слушает. В отличие от тебя.

— А, ну да, я то тебя всего лишь… — мужчина характерно присвистнул и даже, наверно, показал, что именно он с ней делает. Но потом тяжело вздохнул. — Насть, ну ты же его не любишь!

— И он меня не любит. Ну и что? Этим мы и похожи. И мы нужны друг другу.

— А как же я?

— У тебя есть жена, Валер. Есть сын. И будут ещё дети. А у меня не будет. Так что учись радоваться тому, что есть. И ценить то, что имеешь. Это так, дружеский совет.

— Ну, спасибо!

— Не за что. Это от всей души. Не поминай лихом. И прости, если что.

Дверь хлопнула так внезапно, что Эрика вздрогнула.

«А я-то думала вы уже никогда не расстанетесь, — скептически сморщилась она. — В общем, прости, Валер, но мне тоже надо как-то отсюда выбираться. И, если что, я сошлюсь на тебя».

Эрика нажала ручку и неловко развернувшись, выглянула в скрипнувшую дверь.

— Тук-тук! Извините, пожалуйста!

В комнате никого не было, но на её голос из гостиной сначала появилась уже знакомая ей бабулька, а потом и неловко переставляющий разбитые артритом ноги дед.

— А вы кто? — сняв со лба, нацепила на нос очки старушка.

— Я Эрика. И мне… В общем, можно я через вас выйду?

Повисла пауза, во время которой Эрика переминалась с одной замёрзшей ноги на другую, пытаясь согреть их друг о друга, и готовилась к допросу с пристрастием.

— Андрюша, это на ней что? Твоя рубашка? — первой пришла в себя старушка, но вопрос адресовала совсем не неожиданной гостье.

— Вот, я же говорил, что никуда её не девал, — парировал дед.

— Простите, было холодно, а мне пришлось там стоять, пока… — Эрика невинно пожала плечами. — Но, если вы позволите мне переодеться, я вот тут всё оставлю, как было, — показала она на расстеленную кровать.

— А вы? — сдвинула на самый кончик носа очки старушка и показала на дверь в смежный номер.

— Ага, — кивнула Эрика, что бы та ни имела в виду. — Но вышло небольшое недоразумение.

— Отвернись! — ткнула женщина мужа в лоб и вытолкала в дверь. — А я тут, милочка, постою. Да ты меня-то можешь не стесняться, переодевайся.

И всё то время, пока Эрика натягивала обратно платье, старушка бдительно следила, наверно, что бы та не спёрла чего, а потом спросила, подозрительно прищурившись:

— Это ж мой тебя вызвал, да? Я видела, как он телефончик-то прятал. А там номер такой чудной, одни девятки да ноли и написано «массаж».