Да, пожалуй, она справится.

— Счастлива познакомиться с вами, леди Раскин. Адорна отметила про себя приятный тембр голоса и четкую дикцию гувернантки. Ее книксен мог служить образчиком грации и изящества. Леди Шарлотта продолжала стоять, ожидая приглашения от гостьи. Адорна восхитилась безупречной осанкой девушки. Такой красотой можно любоваться бесконечно долго!

Виконтесса Раскин милостиво протянула гувернантке руку. Ей хотелось поскорее прикоснуться к девушке и проверить, не распространяется ли внешняя холодность и на ее плоть. Рукопожатие леди Шарлотты было уверенным и теплым. Отнюдь, ответила себе виконтесса. Адорна на мгновение задержала ее руку в своей — затянувшийся контакт ничуть не смутил девушку.

— Присаживайтесь, леди Далрампл. Чашечку чаю? Леди Шарлотта села, не сделав ни одного лишнего движения.

Адорна готова была поклясться, что спина девушки в жизни не касалась спинки стула.

Пока хозяйка разливала чай, виконтесса обратилась к гувернантке:

— Мисс Сеттерингтон говорила о вашем богатом опыте, а между тем вы так молоды! Просто не верится, что вы работаете девять лет.

— Я начала свою карьеру в семнадцать лет. При желании вы можете ознакомиться с моими рекомендациями. Все они хранятся у мисс Сеттерингтон.

Так значит ей двадцать шесть. Больше, чем можно дать с виду. Надо же, так молода, красива, и такой твердый характер… Точно, эта девушка — то, что нужно.

— Говорят, вы и есть знаменитая мисс Присс, которая готовит золотую молодежь к выходу в свет, — сказала Адорна вслух. — Сомневаюсь, что Вы согласитесь заняться моими внуками — Робби всего десять, а Лейле — восемь. Если вы предпочитаете работать с дебютантами…

— Десять и восемь. Робби и Лейла. Какие милые имена! — Леди Шарлотта улыбнулась, и впервые с момента встречи выражение ее лица несколько смягчилось. Но ненадолго.

— Отвечая на ваш вопрос миледи, признаюсь, что устала от неопределенности. Я организованный, дисциплинированный человек и стремлюсь к упорядоченному жизненному укладу. Между тем я вынуждена переезжать с места на место, обучая юношей и девушек тонкостям танца и этикета, флирта и игры на фортепиано лишь для того, чтобы в качестве вознаграждения за их блистательные успехи быть уволенной, когда во мне перестают нуждаться. Я хочу сказать, миледи, что всему этому научатся и ваши внуки, но при этом я начну заниматься с ними раньше, и у меня появится возможность обучить их многому другому: чтению, географии, языкам… Впрочем, мальчику вы, конечно же, наймете отдельного преподавателя.

— Не сейчас, — уточнила Адорна, принимая из рук хозяйки чашку.

Она решилась приоткрыть суть проблемы:

— Дети всю свою жизнь жили за пределами Англии.

— За пределами Англии? — вскинула брови леди Шарлотта. Виконтесса оставила без ответа завуалированную просьбу уточнить, где именно жили ее внуки, и продолжала:

— Они… настоящие дикари.

Мисс Сеттерингтон слегка опешила: бабушке не пристало так говорить о родных внуках. А леди Шарлотта невозмутимо отвечала:

— Охотно верю. Ведь они были лишены благотворного влияния английского общества. Думаю, больше хлопот доставляет мальчик, ведь он старше.

— Вообще-то, нет. Лейла… — одна только мысль об этом несносном ребенке заставила Адорну сконфуженно умолкнуть.

Леди Шарлотта кивнула:

— Безусловно, в свете к девочке предъявляются более высокие требования. А свобода, напротив, ограничивается. Она, наверное, противится любому давлению, ведет себя вызывающе.

Проницательность молодой гувернантки поразила Адорну. Не удивительно, что этой девушке удалось усмирить и вышколить стольких строптивых подопечных!

— Именно вызывающе! Мне кажется, ей не по душе вынужденный переезд.

— Быть может, у нее есть любимые занятия, которые помогли бы девочке получше устроиться на новом месте?

— Она любит ездить верхом, и, надо сказать, у нее неплохо получается. Только эта упрямица наотрез отказывается от дамского седла, называет его «дурацким».

Шарлотта задумчиво постучала по столу кончиками пальцев.

— А мальчик? Каковы его увлечения?

— Этот бросает ножи, — виконтесса нервно теребила платье, — целясь в узоры на моих французских обоях.

— Почему именно обои?! — еще больше изумилась мисс Сеттерингтон.

— Потому что изображенные на них розы — отличная мишень.

К вящему удовольствию гостьи, леди Шарлотта не выказала и тени умиления:

— Итак, он хорошо управляется с ножом.

— Просто превосходно, — невесело подтвердила Адорна. — Леди Шарлотта, вам предстоит объяснить детям, как подобает себя вести в обществе, помочь им освоиться в новом окружении.

Занимайтесь с ними чтением, географией — пожалуйста. Но… — виконтесса перевела дыхание, — у вас на это не так уж много времени.

Изящно изогнув мизинец, леди Шарлотта поднесла чашку к губам.

— Сколько же?

— В конце сезона царственная чета из Сереминии[3] нанесет официальный визит в Англию и я удостоена чести принимать высоких гостей у себя в доме. На приеме будут присутствовать дети. Стало быть, моим внукам тоже надлежит быть там.

— То есть в распоряжении гувернантки три месяца, — мисс Сеттерингтон опустила чашку, тихонько звякнув ею о блюдце.

— Выходит, так, — леди Шарлотта также поставила чашку, но абсолютно бесшумно. — Леди Раскин, если я вас правильно поняла, вы поручаете мне в течение трех месяцев научить ваших внуков вести себя, как подобает представителям цивилизованного английского общества, и в случае моего успеха намерены оставить меня в должности их гувернантки вплоть до дебюта Лейлы в свете.

— Верно.

— То есть в течение десяти лет.

— Именно. Но эти три месяца станут для вас настоящим испытанием.

Снисходительная улыбка коснулась губ леди Шарлотты:

— Леди Раскин, не сочтите за дерзость, но думаю, я в состоянии справиться с двумя детьми.

Виконтесса понимала, что ей следует раскрыть все карты. Вернее, следовало бы… Но, во-первых, леди Шарлотта и так скоро обо всем узнает, а, во-вторых, Адорна в ней очень, очень нуждается. И потом, эту зазнайку стоит немного проучить… Чтобы хоть как-то ублажить мятущуюся совесть, Адорна предложила гувернантке роскошное жалованье.

Мигом позднее мисс Сеттерингтон продемонстрировала прекрасную деловую хватку, испросив гонорар за посреднические услуги. От такого бесстыдства Адорна на мгновение потеряла дар речи. Но потом все же спросила:

— А это гарантирует вашу полную надежность?

— Это гарантирует все.