сестер. Устроил кровавую охоту. Когда я вернулся с работы в полях, Хаджар, то сперва подумал, что матушка решила перекрасить наш дом. В красный.

Проклятье…

— Абрахам, мне…

— Да брось ты, парень, — отмахнулся Абрахам. — в кого не плюнь, услышишь и не такую историю. Да и сам свою вспомни… все мы, те кто умудрился забраться на вершину пути развития, забрались сюда по одной простой причине. Потому что, сколько бы нам ни было веков, сколько бы мы не надевали броню и не вооружались могучими артефактами, на деле — мы все те же испуганные дети. И становимся сильнее, потому что все так же боимся, что в какой-то момент тот монстр, которого мы пережили в детстве, вернется за нами. Девять из десяти Небесных Императоров расскажут тебе что-нибудь подобное. Все мы внутри — сломанные, уродливые куклы. Которые все бегут и бегут от кошмара, пережитого когда-то давно. И, может, именно поэтому, мир боевых искусств такое паскудное место. Потому что им правят испуганные, израненные, и от того злые и никому не верящие дети.

Хаджар промолчал. Он всегда полагал, по тому, как Абрахам относился к отцу и матери, что в его детстве случилось что-то… ненормальное. Но это…

— Разумеется, я прикончил этого ублюдка, — Абрахам похлопал себя по поясу. — кинжалами отца. Или не отца… кто знает, чьей я крови, Хаджар. И после этого, оставшись один, впервые почувствовал себя… свободным. Знаешь, до сих пор не могу понять, что было сильнее — горе от гибели родных или радость от осознания, что они меня больше не держат, — Абрахам смотрел в сторону приближающейся армии, но будто и не видел их вовсе. — Так или иначе, через век я уже прослыл опытным вором, через три — имел клиентов по всем нейтральным землям, через тысячу лет — в десяти регионах знали мое имя, в семи из них — за меня объявили награду. Так что неудивительно, что мне пришлось залечь на дно. А где это лучше всего сделать, как не в самой закрытой секте в самом отдаленном и закрытом месте.

— Ты пришел в Чужие Земли, — подытожил Хаджар. — В секту Сумеречных Тайн.

— Именно так, — Абрахам, в знак согласия, козырнул полой шляпы. — Гай меня отговаривал, но, в итоге, пошел следом… до сих пор сожалею, что не смог его уговорить остаться на нейтральной территории. В общем, мы вдвоем, пришли сюда. Не буду вдаваться в подробности местной жизни тех времен, парень. Времени у нас уже в обрез. Скажу только, что в какой-то момент я, гай и наши, как мы на тот момент думали — друзья, оказались в аномалии. Ты был в одной и знаешь, что даже если уцелеют двое из сотни — это уже невероятный успех и везение.

Хаджар знал. Более того, он до сих пор, порой, задавался вопросом, что такое произошло в той аномалии, что позволило им с Летей выбраться целыми и относительно невредимыми. Откуда, на лестнице из летающих островов, Хаджар знал, что именно ему нужно делать…

— Мы нашли там камень Хаджар. Очень старый камень. И очень странный. Чем-то похожий на Ключ от Стелы Терны, но какой-то, — Абрахам какое-то время подбирал нужное слово. — Другой. И у нас, израненных, уже потерявших всякую надежду, не было другого выбора, кроме как попытаться его использовать.

— И вы…

— Мы выбрались. Не все. А когда выбрались то, если честно, — Абрахам хмыкнул. — я пожалел, что слишком много времени провел среди летописей и свитков. Иногда, Хаджар, знание прошлого — куда более тяжкая ноша, чем ты можешь подумать. Порой, беспечное неведение, куда более блаженно. Но это уже другая история и рассказывать её должен другой человек.

— Абрахам, что ты хочешь…

Шенси снял шляпу, широко ей взмахнул, и насмешливо, в присущей ему манере, раскланялся.

— На случай, если мы больше не свидимся, Безумный Генерал, хочу сказать, что был рад называть вас другом, а, да будет вам известно, у лисов, обычно, нет друзей, — когда же он выпрямился, то на Хаджара смотрели совсем другие глаза. Нет, они были все те же. Тот же цвет, тот же разрез, только вот внутри них все изменилось. Внешне — перед Хаджаром стоял все тот же Абрахам Шенси, вот только… только это был уже не он.

— Я помню ваше имя, солдат, — произнес голос Абрахама, но в то же время — голос совершенно другого человека. Человека, которого Хаджар думал, что уже больше не встретит. — Для вас прошло не больше часа, в то время как для минули тысячи эпох.

— Король.

— Мы с вами должны кое-что обс…

Небо укутало белоснежное одеяло, по ушам резанул протяжный свист, а стена под ногами Хаджара, оборачиваясь в пепел, взорвалась.

Глава 1684

Глава 1684

Не без труда Хаджар поднялся на ноги. В ушах гудело, перед глазами все плыло. Откуда-то издалека доносились глухие крики:

— Пр…ыв! — смутно различимые тени бежали кто куда. То и дело на плацу раздавались взрывы и краски разнообразных энергий кружились в вихрях и штормах, приобретая очертания разнообразных техник. — Се…ая с…на!

Хаджар, едва различая перед собой серую вспышку, обнажил клинок и ударил им наотмашь. Полоса терны, сливаясь с энергией и ветром, преображаясь в распахнутые крылья птицы Кецаль ударила в грудь закутанному в черное воину. Плащ последнего изорвало в клочья, обнажая сверкающую броню. Зазвенел металл, и фанатик отлетел под ноги толпе своих собратьев, бегущих сквозь разлом в стене.

Только теперь Хаджар смог осознать, что стоит в центре траншеи длиной от одной стены и вплоть до обрыва с южной стороны замка. Шириной в несколько метров и глубиной почти в две ладони.

Проклятье…

Пушка, та самая — клятая пушка, всего одним выстрелом не просто пробила дыру в стене, она буквально выплавила в ней овал идеальной формы. И то, что генерал сперва принял за пыль, вьющуюся в лучах рассветного солнца, на деле оказалось дымом. Камни, минуя стадию образования лавы, закипали не хуже воды в перегретом чайнике.

Раскаленные капли волшебной субстанции, способной выдержать удар Небесного Императора, дождем проливались на головы защитников. Кто-то, кому не хватало силы их отразить, кричали и хрипели, когда мерцающая влага прожигала их доспехи, плоть и кости. Но их мучения быстро прерывались клинками фанатиков. Все, как один, вооруженные клинками, до боли напоминающими собственный меч Хаджара.

— Предатель!

Генерал очнулся от созерцания так и не состоявшейся обороны замка. Он встретился глазами с поднявшимся на ноги