— Что вам нужно? — спросила грубо, но по другому сейчас не могла.

— Вы — леди Натэлия?

— Да, я, — ответила тихо и поёжилась под наглым взглядом гвардейца.

— Это хорошо. Тогда вам придётся выйти замуж.

— Что?! — Это шутка? Я попятилась назад, надеясь закрыть дверь перед носом у гвардейца, но он ловко подставил ногу.

— Я говорить не мастак. Сейчас вернётся мой приятель с поверенным и они вам всё объяснят.

Через полчаса я сидела в детской с проснувшейся Адели на руках и слушала бред, который мне рассказывал поверенный — мужчина среднего возраста с ухмылкой на губах. Потому что иначе как бредом его предложение я назвать не могла.

— … Вы же понимаете, дорогуша, что шансов пережить эту зиму нет ни у вас, ни у неё, — он бесцеремонно ткнул пальцем в Адели. — В такой каморке и с такими дырявыми стенами вы не продержитесь и до первых морозов. Я делаю вам предложение от имени Его Величества. От такого предложения не отказываются. Вы выходите замуж за князя Фердинанда Дамьери, а Его Величество, в свою очередь, настолько щедр, что прощает долги вашего отца и выплачивает вам сумму, на которую вы без лишних вопросов можете купить хорошее будущее для вашей сестры. Понимаете?

То ли от его вкрадчивого голоса, то ли от голода у меня закружилась голова. Одно я понимала совершенно ясно — меня покупали. И от того, соглашусь ли я быть проданной, зависит будущее моей сестры.

— Постойте. А зачем это Его Величеству?

Вопрос повис в воздухе, и стало так тихо, что я слышала, как шуршит мышь за стенкой. По растерянному переглядыванию гвардейцев между собой (поверенный лучше умел держать лицо), я поняла, что они и сами этого не знают. Мало того, что я должна выйти замуж по приказу короля, причём за человека, которого я не то, что не уважаю, но даже и не знаю, так я ещё буду разменной монетой в странных и непонятных играх Его Величества. Я поёжилась. Перспектива так себе. А уж зачем неизвестная почти безродная девица королевскому приближённому? Может быть, князь Дамьери изволит так развлекаться? У придворных бывают странные предпочтения. Знания, которые я почерпнула про придворную жизнь из книг, были отнюдь нерадостные.

— А если я откажу? — набралась смелости и спросила. Жили же мы с Адели как-то до этого. А труд, который приносит пропитание здесь и сейчас всегда лучше каких-то сомнительных выгод. К тому же я помнила участь матери. Наверное, я никогда и не смогу её забыть. Моя мать, урождённая Краверс, один из знатнейших, но обедневших родов, не испытывала никакого желания выходить за отца. Но она обязана была спасти семью. Долг и всё такое. Отец не испытывал к ней ни капли нежного чувства, до одури любив свою первую жену, умершую по странному совпадению так же от чахотки. Но он тоже был заложником долга. Увы. Неужели я повторю её судьбу? А с другой стороны — есть ли у нас, последних потомков обедневших родов, хоть какой-то выбор? Если бы у меня был жених, всё было бы намного проще. Но благодаря отцу, я никогда не выезжала в свет, да и из дому выходила очень редко. У меня не было даже малейшего шанса встретиться с будущим мужем. Если я сейчас соглашусь подписать брачный договор, то, может быть, хотя бы Адели минует печальная участь. А если нет? Что ждёт её тогда?

Я задумалась. На одной чаше весов нищета и честная жизнь, честная с самой собой и совестью. А на второй — неизвестный муж, обязанности жены и хозяйки, но обеспеченное и надёжное будущее для Адели. В конце концов, ничего страшного. Всех девочек даже из обедневших родов с детства готовят стать жёнами и хозяйками. Наверное, всё не так и страшно. А что такое брак по любви, я честно говоря, не знала, хотя и мечтала об этом, раньше, тогда, когда было ещё время мечтать.

Через несколько минут, которые заняли мои размышления, я услышала, наконец, ответ на вопрос, который задала.

— Если вы откажетесь, моя дорогая, — поверенный усмехнулся и стал на мгновенье похож на хищную птицу, стервятника. — То все кредиторы вашего отца явятся в ваш дом в ближайшее время. Ещё ведь не всё имущество ушло с молотка? Например, ваш дом, или ваша земля вполне могут отойти им.

Вот и всё. Вот и сделали выбор за меня.

— Я договорилась с кредиторами, — постаралась ответить так, чтобы голос не дрожал. Мне нечего противопоставить ему. Нечего!

— А я тоже договорился. Вообще, не могу понять, почему мы тут так долго вас уговариваем. И дались вы Его Величеству! Да в столице любая бы сама заплатила, лишь бы выйти замуж за Дамьери или хотя бы стать его любовницей, а вы ещё и комедию ломаете! Хотите больше денег? Так Его Величество и так щедр.

— Я не в столице. — Ответила тихо, но надеясь, что меня услышали.

— Оно и видно, — хмыкнул один из гвардейцев.

— Так вы согласны? — Потерял терпение поверенный.

— Не бери в рот эту гадость, Адели! — Я забрала у сестры корочку плесневого хлеба, завалившуюся под кровать, и ответила. — Да я согласна.

Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что я пошла на эту жертву только ради тебя и не будешь корить себя всю жизнь.

Фердинанд

За без малого шесть дней, оставшихся до приезда навязанной жены, я должен был как-то привести свой дом в порядок. Хотя, на мой взгляд, здесь и так был порядок. Но с женщинами спорить — себе дороже. А моя экономка — госпожа Марли считала, что мой дом в столице неприспособлен для того, чтобы встретить женщину. Я не стал объяснять, что в особняке в столице моя жена пробудет недолго. Не хочу делать достоянием общественности то, что король навязал мне эту жену в своей обычной манере решать всё за других. Причём я думал, что эта чаша обойдёт меня стороной, но, видимо, просчитался.

Хотя слухи всё равно пойдут и один хуже другого. Меня не особо любили в народе. За что? Сложно сказать. Тех, кто удачливее и успешнее всегда не любят. Меня это не очень заботило. Вообще после казни отца и смерти брата, все проблемы казались мелкими и несущественными. А после смерти Вивьен… Стоп! Я кажется запретил себе думать об этом! Привычно ощутил печаль и лёгкую почти невесомую нежность, такую, какой была она, моя Вивьен.

В дверь постучали. Опять. После визита Его Величества от стука в дверь я не ожидал ничего хорошего.

— Да?

— Господин, — мой дворецкий робко приоткрыл дверь, видимо, опасаясь моего гнева. — К вам тут посыльный от Его Величества.

— Пусть войдёт, — милостиво разрешил я. Интересно, что там Марк ещё придумал? Навяжет мне вторую жену?

— Князь Дамьери, — посыльный вошёл так же робко. Интересно, неужели я так до ужаса всех пугаю? Вроде не страшный, ну по крайней мере, с виду. — Его Величество передаёт вам это письмо. — И посыльный протянул мне записку. Я взломал печать (даже на записке Марк ставил свою гербовую печать — вот что значит король!) и начал читать записку.

«Фел, твоя жена прибудет с маленькой сестрой через три дня. Будь добр подготовиться к церемонии в храме. Брак должен быть заверен служителем».