в силу своей мягкости, отзывчивости и просто сочувствия к девушкам, в вину которых я почему то сразу не поверил, я решил укрыть их, поимев с этого не хилую головную боль. Хотя, эту неприятность неплохо так скрашивало постельное соседство с укрываемыми беглянками, частенько переходящее в горячую стадию взаимных ласк. Ну а где еще спрашивается мне было укрывать беглянок с такой легендой, да посреди не маленького собственного войска, едва не дотягивавшего в тот момент до двух тысяч?!

Такое приятное постельное соседство, чуть было не стоило мне жизни! Какая то свинья, проболталась принцессе о моём непосредственном участии в убийстве маркграфа в том памятном сражении, где пали отец моего реципиента и получил смертельную рану он сам, позволив мне занять его тело. Я сам, как мог тянул с этой подробностью своей биографии, а прочие, хоть и хвастались этим достижением своего князя, не могли донести эту информацию до принцессы в силу языкового барьера, ибо говорили мы на разных языках в большинстве, за исключением наиболее образованных людей, знавших научную квалань, лингва — франка цивилизованного мира. Но, рано или поздно, эта информация должна была дойти до неё. Метод для мести, правда, принцесса выбрала достаточно экстравагантный. Приняла участие в постельной оргии, которую я уже привычно устроил с Мили, её фрейлиной прочно втрескавшейся в меня и с удовольствием дарившей и принимавшей радость интимных ласк, а в финале, решила пронзить мне грудь заранее припрятанным кинжалом. К счастью, эта задумка ей не удалась, я в последний момент успел среагировать. Но, остро отточенное железо тогда всё таки напилось крови. Нечаянной пострадавшей оказалась Мили, самоотверженно бросившаяся меня защищать.

По удачному стечению обстоятельств, накануне, во мне был пробуждён дремавший Дар к магии и сразу достаточно высокого уровня для неофита. Это была заслуга моего княжеского компаньона, имевшего определенные виды на сотрудничество со мной и позаботившегося о качественном проведении ритуала пробуждения. Пользуясь открывшимися возможностями и гораздо более ранними и глубокими своими знаниями магии, я успешно справился с тяжелой раной своей возлюбленной, не позволив ей истечь кровью. Чуть позже и там же, состоялся тяжелый разговор с принцессой, с которой мы нашли таки общий язык и заключили мир. Мстить несчастной девушке потерявшей в последней войне всех родных, я не собирался, к тому же, мне было что предъявить и ей. Но главное, она нужна была мне для выполнения главной моей миссии в этом Мире, почему я собственно здесь и очутился.

Мне, как и еще, примерно сотне засланцев в этот Мир, требовалось выяснить, почему стандартные врата между Мирами заблокированы и этот Мир закрыт для физического проникновения. И, естественно, постараться решить эту проблему, разблокировав портальные области, или создать специальный маяк для разовых проколов сквозь барьер. Принцесса, принадлежала к роду, являвшемуся одним из трёх хранителей Ключей от Священной Раки — Ковчега, управлявшего храмовыми алтарями эребианской церкви управлявшими и регулировавшими концентрацию магической энергии в подконтрольных областях, попутно отбирая львиную часть этой энергии себе с неясными для всех целями. Теория, что вся эта энергия отходит Богу, в свете моих знаний, не выдерживала никакой критики. У Богов и без того была прорва нейтральной энергии, а именно такая, в абсолютном большинстве была разлита в пространстве, чего не сказать о пране, образующейся из веры и молитв людей. Я закономерно предположил, что именно алтари, каким то неведомым мне образом влияют на наличие барьера и поставляют для печатей на нём энергию. Масштабы сопоставимы. Ключники Раки могли регулировать отбор энергии алтарями из пространства. Для этого, требовалось как минимум двое. Но и один Ключник, любой, мог наложить годовое вето на изменение настроек. Как я выяснил, был в этом Мире один день в году, когда алтари принудительно отключали от изъятия энергии из окружающего пространства — Ведьмин день. Как я понял, энергия в этот день приобретала какую то нехорошую окраску негативно влиявшую на алтари и во избежание этого и последующих эффектов, их принудительно гасили. Вот в этот день мы и намеревались проникнуть в Главный Храм Асквы, где хранился Ковчег и наложить на изменение его настроек — вето, после того, как будет отдана команда на их отключение по всему Эребианскому миру. Сделать это могли только Ключники.

С принцессой мне удалось довольно быстро договориться пообещав содействие в возвращении родовых земель. Такой готовности очень поспособствовал ещё ряд обстоятельств. Пока я был в походе и зарабатывал денежку, обрастая дополнительно завистниками и недоброжелателями, моих пассий похитили. Похитителями оказались монахи Корранского монастыря действовавшими по заказу архиепископа Геренция, которому я перешел дорожку возвращаясь из похода, не пожелав отдать тому мою прекрасную орчанку, захваченную и спасённую мной на руднике. Ради этого, мне даже пришлось биться с паладином Церкви на гладиаторской арене в замке наругийского князя где был дан торжественный обед, по случаю нашей победы на море над бараханским флотом Калгиры и окрестных пиратов, крышуемых теми. Архипрелат Церкви по всему был прекрасно осведомлён об особенностях захваченной мной прекрасной добычи. Орчанка оказалась неведомой мне доселе — Ламири. Продуктом генетических экспериментов оркристорских магов и жрецов из другого Мира. Прекрасная южанка очень быстро, в пассивном режиме, накапливала в себе ману, гораздо быстрее любого мага, если не считать специальных медитативных практик, резко, в разы ускоряющих этот процесс. У каждого мага имелся некий внутренний резерв маны из которого он мог черпать энергию для своих магических плетений. Чем сильнее был маг, тем больше был резерв. Но, полная его подзарядка в пассивном режиме, не требующем специальных усилий могла длиться несколько месяцев, что было не слишком хорошо. Но, главное, ламири могла очень быстро отдавать значительную часть накопленной в себе маны, через близость с мужчиной в момент достижения одним из двоих, или обоими сразу, тогда передаваемая часть была больше, пика удовольствия. Но и это было не всё. Подзарядка от ламири резко ускоряла рост Силы мага, особенно, если мужчина подзаряжался под завязку, до предела вместимости внутреннего резерва маны. Такая женщина, определенно представляла ценность для любого мага, не говоря уже о том, что и сама по себе, она была необычайно красива и притягательна, а уж всё вместе… В общем, в лице отдельно взятого крупного иерарха Церкви, я заимел не слабого врага, а через него и значительной части церковной бюрократии. На моё счастье, эти деятели, желали заполучить ламири в своё единоличное пользование, а потому, не стремились особенно распространяться о моей прекрасной орчанке. К слову, орчанкой она была условно, просто так совпало, что их народ, вполне