тут её любили, именно тут она была счастлива и забывала о своих проблемах. Именно сюда её тянуло сейчас. Подойдя к дому, она открыла калитку, прошла по каменистой тропинке и нажала на звонок. Сердце гулким эхом стучало в груди, ноги дрожали, так сильно она хотела увидеть Анну Степановну. Только время шло, а дверь так никто и не открывал. Ника уже собралась уходить, когда услышала в замке поворот ключа. Дверь открылась, и она увидела её – свою крёстную.

- Никуся, девочка моя! – радостно выкрикнула Анна Степановна, увидев крестницу.

- Крёстная! – Ника бросилась в объятия женщины…

- Ну, рассказывай, как твои дела, - спросила Анна Степановна, хлопоча по хозяйству. – Как институт закончила? А то пропала совсем в последнее время, ни слуху, ни духу. Одни смски дежурные: «Всё хорошо», «Приеду, расскажу».

- Всё отлично! Институт закончила с красным дипломом! – поделилась своей радостью Ника. – Вы извините, что я пропала, просто экзамены выпускные, да ещё работа. Всё это приходилось совмещать, домой еле живая приходила. Но теперь всё, я дипломированный специалист. Найду работу по специальности и уйду, наконец, из ресторана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я знала, что у тебя всё получится. – Уверенно прокомментировала слова Ники Анна Степановна. – Я всегда это знала. Дай-ка я на тебя посмотрю, - женщина взяла Нику за руку, - совсем взрослая стала, красавица. Ещё вроде недавно девочка совсем была, а теперь… - не договорив, Анна Степановна махнула рукой и тут же продолжила хлопотать по хозяйству, чтобы скрыть нахлынувшие слёзы и не расстраивать Веронику.

- Ну, вы чего, крёстная! – девушка обняла её. – Я здесь, зачем же плакать.

- Это я от радости, дочка! – улыбнулась женщина и обняла Веронику.

Они пили чай, ели испечённый на скорую руку пирог и разговаривали. Им столько нужно было друг другу рассказать. Анна Степановна рассказывала о школе, о своих учениках, о том, что через три месяца выходит на пенсию, но так и планирует работать дальше, так ученики её очень любят. Но всё это она рассказала вскользь, её больше интересовала жизнь Вероники, то, как она жила все эти пять лет, её планы на будущее. Она хотела знать о ней всё. Для неё Ника была как родная дочь, и Анну Степановну всегда волновала судьба девушки.

- Когда обратно собираешься? Я надеюсь, ты погостишь. - Спросила Анна Степановна, искренне надеясь на то, что Вероника останется у неё как можно дольше.

- Послезавтра поеду. У меня собеседование через четыре дня, нужно вернуться. Но я обязательно приеду, как только появится возможность. – Она поцеловала Анну Степановну. – Извините, что так ненадолго.

- Ну что ты, дочка, тебе нужно устраивать свою жизнь. Тебе не за что извиняться. – Нежно и заботливо подбодрила она Нику. – А родители, к ним ты пойдёшь? – осторожно, стараясь не бередить старую рану, спросила крёстная.

- Да, завтра зайду. Я по ним тоже скучала, хотя и не уверена, что они хотят меня видеть.

- Ты сходи, девочка, сходи! Какие бы они не были, они твои родители! Бог им судья!

Вероника понимала, что крестная права, она не может их судить за то, как они поступили. Это их выбор, их грехи им за это потом отвечать. Поэтому на следующий же день ближе к обеду, купив два торта, конфеты и фрукты, девушка отправилась навещать родителей. Сначала она решила навестить маму. Позвонив в дверь квартиры, она стала ждать. В квартире слышались крики, шум, но дверь открыли не сразу.

- Вам кого? – грубо спросила женщина, едва открыла дверь. – Ну, чего молчите, вам кого?

* * *

Глава 3

Ника не сразу узнала мать. Из стройной элегантной и утончённой женщины она превратилась в обычную тётку. Не ухоженная, располневшая, с наспех закрученными волосами.

- Это я, Вероника, ты не меня не узнала? – девушка вопросительно посмотрела на мать.

- А-а-а, явилась, не запылилась! – недовольно бробурчала женщина. - Чего надо? Если за деньгами, то у меня нет! Мне вон своих кормить не чем, мужа сократили, перебиваемся пособиями! А мне моих четверых кормить надо! – начала жаловаться она.

- Нет, я не за деньгами, просто тебя увидеть хотела, - Ника виновато пожала плечами.

- Увидела? Вот и отлично! Можешь идти! – совсем не гостеприимно ответила женщина.

- За что ты так со мной, мама? - девушка почувствовала, как на глаза стали наворачиваться слёзы.

Ника глубоко вздохнула, чтобы не разреветься и не показать матери свою боль. Потому что той было абсолютно всё равно, что чувствует её дочь. И Ника это понимала. Понимала, но всё же питала призрачную надежду на то, что мама её любит, что мама по ней скучала.

Она не раз представляла встречу с мамой. Мечтала, как та её обнимет, прижмёт к груди, скажет что скучала, что жалеет, что так всё произошло с их семьёй.

Но, увы, мечты так и остались мечтами. Вероника так и не испытала чуткой материнской любви. И от этого становилось нестерпимо больно и одиноко.

Девушка видела, как любят матери других детей. Как заботятся об них, как переживают. Но никак не могла понять, почему у неё нет этой любви и теплоты. Что с ней не так? Почему её не любят? За что мама так с ней поступает?

Столько вопросов и ни одного ответа. А так хочется понять, чтобы хоть как-то уменьшить эту боль.

- Мама, за что? – вновь спросила она, стараясь не расплакаться. Хотя слёзы предательски побежали по щекам.

- За что? Она ещё спрашивает за что? – начала кричать женщина. – А чего ты хотела?! Мало того, что от родных родителей жить к учительнице перешла, и это при живых то родителях. Стыд-то какой! Так ещё и укатила невесть куда, пять лет ни слуху, ни духу. А тут на тебе, приперлась!

- Я училась, работала! К тому же я