Для своих огромных коллекций, которыми он очень гордился, князь приобрел Архангельское. Прожив долгую жизнь, он достиг высоких чинов и званий, в том числе был директором императорских театров и Эрмитажа. Однако знакомство с европейской культурой и большой интерес к искусству прекрасно уживались в Юсупове с нравами крепостника. Лучше всего об отношениях между барином и его крепостными свидетельствуют бунт крестьян в Архангельском, убийство управляющего, попытки к бегству крепостного художника и многие другие факты, отмеченные в документах только за первое десятилетие владения Н. Б. Юсуповым этим подмосковным имением.

Купив Архангельское, князь стремился как можно скорее закончить внутреннюю отделку дворца. Теперь в работу включились люди, о которых мы хорошо знаем по документам того времени: это были «домашние» живописцы и лепщики князя - Федор Сотников, Михаил Полтев, Алексей Копылов и другие крепостные мастера.

К 1812 году основные работы по дому были закончены, и картинную галерею наконец перевезли в Архангельское. Однако вскоре коллекции снова пришлось укладывать в ящики. Французы приближались к Москве, и большинство вещей было отправлено обозами в Астрахань; часть скульптуры закопали в землю.

Солдаты Наполеона нанесли немалый урон дворцу, а местные крестьяне, узнав, что барин бежал и можно избавиться от крепостной зависимости, поделили хлеб из господских амбаров и выместили свою ненависть на барском доме, «…по прошествии французов, - доносил управляющий, - все крестьяне… забунтовали и говорили, что уже они не господские, а завоеванные».

Только после изгнания французов и усмирения крестьян начались работы по ремонту дворца, было продолжено строительство в усадьбе. Прежде всего нужно было привести в порядок Большой дом, сделать ряд изменений во внутренней планировке, приспособить часть залов для развески картин. В связи с большим размахом работ в Архангельское приглашаются московские архитекторы И. Д. Жуков, О. И. Бове, Е. Д. Тюрин, С. П. Мельников и другие, однако руководит строительством в усадьбе чаще всего крепостной архитектор князя Василий Яковлевич Стрижаков.

Роль Стрижакова в Архангельском после 1812 года была особенно велика. Крепостной архитектор не только составляет сметы и работает по чужим чертежам, но ряд построек в усадьбе создает самостоятельно. В 1815 году под его наблюдением заканчивается ремонт дома, тогда же он строит переходы над колоннадами. Через год Стрижаков уже занят новой работой - переделкой нескольких залов дворца. Одновременно он трудится над устройством «подъемной машины» для старого князя, которая приводилась в действие посредством ручных лебедок.

Среди работ Стрижакова нельзя не упомянуть о сооружении в 1817 году по проекту С. П. Мельникова «каменных ворот с колоннами» и «кирпичным сводом над проездом» - въездной арки, замкнувшей парадный двор. Вместе с работами по «большому дому» интенсивно ведется строительство и в других частях усадьбы.

Наиболее интересной постройкой этого времени явилось здание крепостного театра. Участие в строительстве театра было последней работой В. Я. Стрижакова. Огромное напряжение не прошло для него даром. В 1819 году Стрижаков просит барина освободить его «как по конторе, так и по всем заведуемым частям». От строительных работ его отстранили, но приставили, чтоб хлеб даром не ел, «выдавать дворовым людям вино». В октябре 1819 года Стрижаков умер от туберкулеза.

Когда оглядываешься на творческий путь Стрижакова, невольно приходят на память судьбы других крепостных мастеров, отдавших годы жизни, свой труд и талант усадьбе в Архангельском.

Особенно трагичной была участь лепщика Алексея Копылова. Доведенный до крайности тяжелой работой и жестоким обращением, он вместе со смотрителем дома Плохотниковым летом 1815 года сбросил в зал через световой проем в куполе управляющего Дерусси. Это случилось в Овальном зале дворца, где карниз и капители колонн были созданы Копыловым. Он умер в тюрьме.

На смену одним мастерам приходили другие. После смерти В. Я. Стрижакова его ученики - крепостные архитекторы Иван Борунов, Андрей Бредихин, Лев Рабутовский под руководством Е. Д. Тюрина заканчивают надстройку «Каприза» и сооружение павильона «Храм Екатерины» в парке.

Январь 1820 года надолго остался в памяти местных крестьян. Большой пожар во дворце вызвал толки и в московских салонах. «Славное Архангельское сгорело от неосторожности людей, а другие говорят от скупости, потому что для убережения картин, и более дров велено было топить галерею стружками», - писал современник. - «Картины и библиотека только частично спасены…» Пожар повредил картины, скульптуры, книги, мебель и другую утварь, уничтожил полы, испортил декоративные росписи.

Весной пришлось начинать отделку дворца заново. Руководство работами по восстановлению дворца было поручено хорошо известному в Архангельском Евграфу Дмитриевичу Тюрину. Нашелся у него и помощник из крепостных - архитекторский ученик Иван Борунов. Осип Иванов, построивший со своей артелью незадолго до этого театр, подрядился «в… селе Архангельском исправить ныне там обгоревший дом плотничною работой…»

В Купавне, где у князя работало немало первоклассных мастеровых, изготовляется новый паркет для дворца. «Книга по строению Архангельского большого дома за 1820 год» изо дня в день подробно фиксирует происходящее: «выдано мраморщику Савелью Меркулову - сто рублей, лепщику Ивану Лазареву за коринфические капители, карниз… модальона выдано… 200 рублей» и т. п. В общей сложности ремонт дома обошелся в 135 тысяч рублей.

В залах дворца создаются новые росписи, исполненные во вкусе позднего классицизма мастерами «живописного заведения», которыми руководит французский художник Никола де Куртейль. В 20-х годах XIX века окончательно складываются интерьеры дворца, в основном сохранившиеся до наших дней.

Ансамбль в целом принял свой современный облик после перестройки парка, проводившейся архитектором В. Г. Дрегаловым в 1829 - 1830 годах. В. Г. Дрегалов переделал подпорные стены верхней и нижней террасы, построил над обрывом к Москве-реке две беседки и новые оранжереи.

Так в течение полувека трудом нескольких поколений крепостных мастеров была создана эта усадьба, которая, по словам известного литератора того времени Нестора Кукольника, «больше походит на царское, нежели на боярское поместье». Восхищаясь Архангельским, он не обошел молчанием и тех, кому усадьба была обязана своим существованием… «Скажем только, - пишет Н. Кукольник далее, - что при князе Н. Б. Юсупове триста душ исключительно предназначены были для содержания чистоты и порядка в этой истинно римской вилле».

После смерти старого князя в 1831 году наследники уделяют Архангельскому значительно меньше внимания. Отсюда в петербургский дворец Юсуповых вывозятся многие произведения живописи и скульптуры, закрываются «живописное заведение» и фарфоровый завод, распускаются крепостной оркестр и труппа театра, идет на продажу знаменитый ботанический сад.

Этот урон, нанесенный Архангельскому, остался в памяти у молодого Герцена, приезжавшего сюда в 1833 году с Огаревым и группой товарищей по университету. «Бывали ли вы в Архангельском? - писал он позже. - Ежели нет,