Москвич понимающе, но по-доброму, не сверкая глазами, улыбнулся. Скоро девушка вернулась с глазами долу и с совсем не толстой книгой в руках: А.А. Пулиопулос, «Озеленение городов».

– Вот, – сказала она тихим голосом, – всё, что есть в библиотеке из работ моего отца.

«Вот это да, – подумал блогер, -что же меня Гена не предупредил?» И, преодолев в себе ложное чувство приличия, Гена осмелился бросить взгляд на её бейджик: Лилия Пулиопулос.

– Весь дом завален его рукописями, – продолжала Лилия, – а до печати дошла только эта работа. 1980-й год. А почему она вас так интересует?

Блогер, имея неплохой актёрский опыт, смог искусно сосредоточить своё внимание только на её черносливовых глазах и достаточно спокойно заговорил:

– Меня интересует не столько книга, сколько её автор. Его внешность и то, что рассказал мне Гена…

– Лиля, я ничего выходящего за рамки не говорил, – поспешил подать голос Попович, – ничего не выдумывал…

– Это правда, – опять говорил москвич, – не беспокойтесь. И я решил, прежде чем представиться вашему отцу, узнать о нём что-нибудь как об учёном. Чтобы знать, с чего начинать разговор. А что может быть для этого лучше, чем его книги?

Лилия слушала с недоверием.

– Понимаете, я блогер, журналист, у меня свой канал…

– Я видела. Гена Руфулос.ры?

– Как приятно это слышать! Геннадий Рыжов по паспорту. К вашим услугам.

– Слишком много политики, – отрезала девушка так, что Попович еле слышно прыснул. А москвич подумал: «Ох!»

– Эта книжка вам не поможет; отец давно отстранился от этой темы. И даже вспоминать об этом не любит. Стыдится, наверно.

– Стыдится?

– Это семейное… Эта книжка, можно сказать, ремейк книги моего деда 1962-го года «Озеленение целинных городов». Понимаете?

– Кажется, да.

Блогер как-то слишком наглядно задумался. «Кажется, да» он сказал автоматически, переварить же всю информацию сразу не получалось. Попович начал скучать и ловить себя на мысли, что ревнует. Лиля на него совсем не смотрела.

– Как же мне быть? – Искренне пригорюнился москвич.

– Я подумаю.

И эта короткая фраза для одного Гены прозвучала как гром из самой чёрной тучи, а для другого – как сигнал арбитра к победному окончанию первого тайма.

Офсайд

В команде соседнего казахского города, такого же небольшого, как Злакоград, русских игроков было, конечно, меньше, чем в команде принимающей стороны, но на поле они были заметны. Счёт в самом начале международного товарищеского матча откроют наши, и страсти будут кипеть всю встречу. Попович и москвич расположились на тренерской скамейке, один как почётный тренер, второй – как почётный гость и как корреспондент. Его камера фиксировала как общаются футболисты перед началом игры, как спорят о чём-то судьи, как Попович наставляет нашего голкипера и защитников.

– Отличный у вас стадион! – восхитился блогер.

И, наверное, это были первые его слова после читального зала, на которые местный Гена отреагировал живо, искренне и с гордостью.

– Ты не поверишь, но я одного подрядчика, строившего этот стадион, чуть не посадил. Не сажают сейчас за такие мелочи, но из бизнеса я его вытолкал точно. И «Единая Россия» с него потом столько денег стрясла, что мы смогли ещё и детскую футбольную школу открыть.

Москвич и правда не мог поверить и сидел с открытым ртом. А Попович уже объяснял нападающим, как им надо разминаться.

– Выше, выше, – кричал он, – к самому подбородку! Хоп, хоп, хоп!

В перерыве Попович поднимался на трибуны к горе-фанатам. Выяснял: – почему такая тишина? Где «Оле-оле-оле»?

После нового свистка казахи неожиданно бросились в такую яростную атаку, что наши еле отбились. Попович, не отрывая глаз от зелёного поля, несколько раз произнёс себе в кулак, как в микрофон: «Рано». А ближе к середине второй половины матча Гена заметил краем глаза, как переглянулись боковой арбитр с Геной местным. Судья сразу же поднял свой жёлто-красный флажок, указывая на воображаемую им линию, и второй гол команды Злакограда не засчитали. Офсайд.

Попович закрыл лицо правой ладонью и опустил голову. Москвичу показалось, что он улыбается. «Вот это номер!» – подумал он. И Гене под языком почудился алюминиевый привкус, как от плохого рислинга. Он всегда так чувствовал тревогу. И в воздухе носился какой-то цементный запах, как от незрелого Шардоне. И камера чуть не выскользнула из его рук. Главное, вида не подавать.

Буквально за минуту до финального свистка казахи сравняли-таки счёт, и, как принято в лучших олимпийских традициях, победила дружба. Попович не скрывал самодовольной улыбки, блаженствовал. Потом были тёплые рукопожатия, обмен футболками, целая фотосессия с воспитанниками ДЮСШ и прочая показуха, так свойственная нашей провинции. Для полной феерии не хватало мера. Это про него, наверное, сказал Попович, озирая вип-трибунку:

– Козёл, обещал же быть!

Рыжов только теперь стал отмечать про себя, как по-арийски красив Попович. Какие точные движения, какие правильные слова, как послушны ему сейчас все, даже лицевые, мускулы, как выразительны. Не то, что пару часов назад в читальном зале университетской библиотеки. Вспомнив об этом, Гена опять почувствовал алюминиевый привкус, а в запахах воздуха – цементный нюанс.

– А когда Шардоне правильно вызревает, какие у него должны быть аромат и вкус? – спросил у Рыжова Иванников, центр-форвард казахской команды. Гена имел неосторожность перед началом товарищеского банкета оценить качество подаваемого на променад молдавского шардоне.

– Букет.

– То есть?

– Надо говорить «букет». И у шардоне он должен быть минеральным, с преобладанием оттенков мела.

Иванников с недоверием наморщил лоб, удивился и отошёл к своим.

– Ну, ну, ну, – улыбаясь, заговорил выросший из-под земли Попович, – не грузи наших гостей московскими баснями. Отличное вино после жаркого поединка. Сам проследил, чтоб охладили. В перерыве звонил сюда.

– Да я что-то вспомнил из прошлой жизни, – также улыбаясь, стал оправдываться Рыжов.

– Лиля когда обещала позвонить?

– Я просил завтра, ты же слышал. У меня не так много времени; я собирался во вторник с утренним поездом отбыть. Встречусь с её отцом и потом дома всё обмозгую. В общих чертах концепция сценария проста, только может так получиться, что Пулиопулос (так?) не сможет или не захочет ответить на мои вопросы. Знаешь, как стариков штормит иногда? Вдруг потащит не в ту степь.

– Я об этом тоже подумал, – радостно стал подпевать Попович, – а степь у нас кругом.

– Вот. И если так получится, подберём кого-нибудь ещё?

– Не вопрос! Я с краеведами отлично лажу. Они, правда, почти все из КПРФ, что делать, но с головой дружат. И очень переживают, в чьи руки они передадут эстафету.

– То, что надо, – продекларировал Рыжов не очень весело, – но это запасной вариант. Сначала Пулиопулос.

И Гена ещё