Как сказал Ксаверии Коинос, перелет с земли на планету Марс должен был продолжаться семь дней, семь часов и семь минут.

На шестом часу седьмого дня Коинос прекратил употребление эликсира, и Ксаверия проснулась. Потребовалось несколько минут, прежде чем к ней вернулось сознание окружающей среды. На этот раз, благодаря этим воспоминаниям и тождественности впечатлений и ощущений, она не сомневалась более в действительности. Несмотря на стойкость души, она жестоко страдала от разлуки, как она думала вечной, с сестрой Ивонной, с женихом Лео и со всем тем, что она любила и что составляло на земле ее счастье и радости. Около нее Коинос и Альфа оставались безучастными, первый у руля, а второй со скрещенными на груди руками, неподвижный, как хорошо выученный выездной лакей.

Наконец, источник слез иссяк, и бедное дитя мало помалу вернуло свою жизненную энергию. Что касается физических сил, то к ее удивлению они остались нетронутыми и даже увеличились: она не знала о подкожных вспрыскиваниях XV-ти, этой удивительной поддержке и могучем возбудителе животного здоровья.

Ум ее был полон скорбных мыслей и отчаянных сожалений, но спокойно овладев собой и своими чувствами, она прежде всего посмотрела вперед.

Случалось ли вам быть на воздушном шаре в час, когда солнце поднимается над землей?

Она как будто была в лодке воздушного шара, парящего на высоте 3000 метров. Она увидела золотистые огни, которые зажигались на востоке неизвестного Мира. Небо было ясное, голубое, без единого облачка. Под небом, почти сливаясь с ним, расстилалось серебристо-голубое море, среди которого вырисовывалась красноватая земля, обширный остров почти круглой формы. Внезапно, на краю горизонта брызнул луч, за ним другой, потом еще один и появился самый диск солнца, зажигая небо и море, окрашивая в ярко красный цвет равнины на уединенном острове, окружая мир раскаленным сиянием.

Ксаверия не могла удержать крики восторга. И тогда важный голос направо от нее проговорил:

— Сударыня, через час мы приедем. В настоящее время мы находимся на расстоянии трех тысяч метров над планетой Марс. Я постепенно уменьшаю ход радиоплана, чтобы мягко опуститься. Остров, который вы видите там — это остров Аржир, который XV завоевали у Марсиан. Море, которое его окружает — это Астральное море. Если вы читали Фламмариона, то должны помнить им опубликованную карту Марса, карту очень неточную для нас, но во всяком случае удивительную, принимая во внимание слабость способов, которыми обладают земные астрономы для исследования планет.

Ксаверия дрожала от волнения. И так, это правда! Мечтания, которыми поддерживались полу-научные, полу-шутливые разговоры в салоне ее отца, эти мечтания становились действительностью. Она будет попирать ногами почву планеты Марс!.. Увы! Зачем это должно случиться при обстоятельствах столь прискорбных, благодаря похищению, оторвавшему ее от семьи, от глубокой и нежной любви, которую она носила в сердце.

— Monsieur, monsieur!.. — пробормотала она.

Нет! она его ненавидит, этого человека! Она не станет с ним говорить!

Между тем Коинос смотрел на молодую девушку и по ее челу и глазам следил за смутным развитием ее мыслей. Она удивилась странной мягкости его голоса, когда он произнес:

— Сударыня, не восставайте против того, что есть. Новая жизнь начинается для вас, жизнь могущественная, властная, в волшебном Мире, который мы завоюем, и который передадим земле через пространство… Вы примите участие в этой славе…

Какой мягкий и вместе с тем торжественный голос! Кто был этот странный человек, этот похититель молодых девушек, говоривший с такой царственной простотой о завоевании планеты?

Она попробовала подшутить:

— Завоевать Марс! — сказала она. — Марсиане значит принадлежат к той же породе, что и те, которые заполонили Англию десять лет тому назад? В таком случае…

— Сударыня, — прервал спокойно Коинос, — марсиане страшные существа, гораздо более обширного ума, чем мы. Но то нашествие, о котором вы говорите, открыв нам отчасти их силы, позволило нам поднять наше сознание и нашу ученость до одного уровня с ними… Победа не обойдется без ужасных опасностей для XV-ти… Эти опасности вы часто будете разделять с нами… Но у вас, я знаю, возвышенная душа…

Он не шутил! Он уже перестал говорить, а она, казалось, все еще слушала его, таким убеждением, таким внутренним могуществом звучал его голос.

Но когда она поняла, что он перестал говорить, у нее явилась мысль: почему она, Ксаверия, здесь, около этого человека?

Она увидела, что ее отвязали, что она свободно владеет всеми членами. Резко повернувшись к Коиносу, она сказала страстным голосом:

— Почему я? Почему не какая-нибудь другая? Почему вы меня увезли, меня, Ксаверию Сизэра, а не кого-либо из моих подруг? Эту новую жизнь, о которой вы говорите, зачем вы мне ее навязываете вместо той жизни, которую я создала себе с моей семьей и женихом?

Она забыла об удивительном путешествии, о планете Марс, столь близкой. В ней возмущена была ее человеческая личность, гордая своей свободой, правотой своего существования, живого и деятельного в той среде, куда поставило ее происхождение. Она восставала, как женщина, которую отняли у человека, который ее любит.

Прежде чем ответить, Коинос взглянул на молодую девушку.

Ах! Как прекрасна была Ксаверия! Во всем блеске своих двадцати лет, просто одетая, в белое для тенниса платье, которое она сняла после полудня 21 сентября, чтобы переодеться в парадный туалет, и в которое ее одели, прежде чем похитить. Она была в одно и то же время изящна и сильна; мускулистая, среднего роста, брюнетка с чудными волосами, которые еле скрывала белая косынка; с громадными черными глазами, полными огня, с губами, удивительными по окраске и рисунку, с длинной, полной, но гибкой шеей, с кожей удивительной тонкости…

Как прекрасна была Ксаверия! Коинос любовался ею, потом, вперив свой властный взор в страстные глаза девушки, он медленно произнес:

— Вы, а не кто другой здесь со мной, потому что вас одну я заметил.

Она почувствовала, что задыхается. Прерывающимся голосом она спросила:

— Вы меня заметили?..

— Да; вспомните 14 июля, во время парада… Американский офицер, находившейся за вами в официальной трибуне, передавший вам лорнет, который вы уронили…

— Это были вы, вы!?..

— Это был я!..

Наступила продолжительная тишина, скрывавшая бурю. Несмотря на это, Ксаверия была спокойна, даже холодна, когда сказала:

— В самом деле, я теперь вас узнаю… Я вас так мало видела… Я вас даже не разглядела…

Но Коинос принадлежал к могучей породе, так же как и Ксаверия. Он мягко улыбнулся:

— Сударыня, вы чувствуете, я вижу, некоторое удушье; чтобы постепенно приучить ваши легкие к атмосфере Марса, я открыл отдушину, через которую почти земной воздух, которым мы дышим, мало помалу заменился воздухом исключительно марсовским. Но спросили ли вы себя, каким образом мы могли дышать во время перелета по огромным междупланетным пространствам, где воздух до того разрежен, что там невозможно жить?