на визг. Когда она замолчала, Древень сделал шаг к ней на встречу, такой решительный, что Эр отшатнулась. Но поздно. Он взял её руку, и всё вокруг закружилось. Женщина чуть не потеряла сознание, насколько стремительное оказалось перемещение. В следующий миг, когда она справилась со своим страхом и открыла глаза, окружение изменилось. Это же та самая площадь в столице, где Софи когда-то покупала ткани. Древень тут же исчез.

Глава 3. Головокружительная карьера Эр

Желание Эргермины исполнилось в один момент, но совсем не так, как она хотела. Даже вещи не собрала как была в домашнем платье и переднике, так и оказалась на оживлённой площади, того и гляди, на неё наползёт улитка с магазином на спине.

— Ах ты мерзкий Древень! Кто же так поступает! Чтоб тебе пусто было! Закричала Эр, но в ответ получила только странные взгляды горожан.

Ни денег, ни сил, ни новых идей, и бесценный эликсир молодости, всё осталось в замке. Она сегодня придумала два или три плана, каждый из них наполовину осуществила, и тут появляется этот ненормальный маг и выкидывает её из всех событий на произвол судьбы. Эргермина медленно добрела до качелей около кафе, где когда-то они с Софи ели прекрасные пироги с жарким, села на одну из них и горько заплакала.

— Милая, что ты так горько плачешь? Такая невероятно красивая женщина и так горько плачет, позволь, я тебя угощу пирогом и напитком, а то ты отпугнёшь всех моих покупателей.

Приятный хозяин кафе погладил женщину по голове, взял за руку и подвёл к стойке с разными напитками. Жестом приказал работнику подать пирог, сам налил в бокал напиток и снова проводил её к качелям.

— Я сегодня узнала, что моя лучшая подруга погибла ужасной смертью, я не могу с этим смериться. Как с ума сошла, долго шла от своего дома и вот когда опомнилась, оказалась тут. Простите меня за эту сцену. — Эргермина взяла себя в руки, может быть очаровать этого торговца и до конца своей долгой жизни работать с ним в этой лавке, но торговец вдруг подкинул весьма дельную идею.

— О, как мне жаль, примите мои печальные мысли о вашей потере, сердце разрывается, когда такое слышишь, в нашем мире все живут долго, и смерть — такое редкое явление. Что кого угодно выбьет из равновесия. Да будет твоя жизнь долгой и волшебства тебе в помощь, милая красавица. Но у твоей подруги есть семья? Кто-то знает о её судьбе, может тебе дать немного денег, и ты поедешь к ним с этой печальной вестью?

Эр чуть не подавилась, а ведь этот торговец прав! Никто не знает, что Софи умерла. И чего это она сидит, пора бежать во дворец, сообщить им эту страшную новость. Она быстро съела пирог, выпила ароматный напиток, вытерла рот рукой и поцеловала в щеку гениального незнакомца.

— Спасибо за вашу щедрость, но во дворец я и пешком дойду! У меня там подруга живёт, знаете Агассия Лессия! Мы лучшие подруги, конечно, надо ей сообщить, спасибо, — последние слова Эр уже кричала, убегая с площади.

Дворец королей тут совсем рядом, вовремя опомнилась и приняла скорбный вид. А то радость, от того, что ей всё же можно постучать в заветные двери и получить свою пенсию и покои с видом на сад, как-то совсем не сочеталась с той трагичной новостью, какую она сейчас принесёт во дворец.

Первый ярус белоснежного дворца открыт для посетителей, второй ярус открыт для служащих, а третий ярус уже только для тех, кто живёт и прислуживает королям. Покои высочайших особ в самом верху под куполом.

— Интересно, насколько высоко взлетела Агассия, в каких покоях она сейчас? Хитрая Тень, переиграла меня и получила всё на блюдечке.

Прошла первый ярус, потом заметила на заднем дворе корзины с тряпками, явно, что их приготовили, чтобы нести во второй или третий ярус. Вышли служанки, взяли корзинки и наудачу несколько ещё осталось, Эр, не теряя ни минуты, схватила пару оставшихся корзин и пошла за девушками.

Служанки идут на третий ярус, оказывается, это постельное бельё после стирки, и корзины надо разнести в разные жилые башни. Все разошлись по своим башням, Эр на секунду задумалась, а потом спросила спешащего мимо паренька:

— Мне приказано отнести эту корзину тем, кто прислуживает госпоже Агасии Лессии, но я тут новенькая, и заблудилась, подскажи дорогу, ради волшебных сил, не оставь меня тут в смятении! — Она знала, что жители дворца любят выражаться витиевато, надо хоть немного походить на местную.

— Ох, примут на работу прачку, а ничего не объяснят и не покажут. Ну что такое, пойдём мне по пути, я несу госпоже важную записку, и тебе в соседние покои, где хранятся её наряды и личные вещи. Поставишь корзину, разберёшь, разгладишь всё и сразу вниз.

Посыльный почти бегом отправился к лестнице, Эр с огромными корзинами еле успевала протиснуться в узких переходах. Несколько крутых лестничных пролётов, и вот наконец залы третьего уровня, парень также бегом прошёл в сторону массивных дверей, открыл их и показал Эр на следующие небольшие двери.

— Тебе туда, быстро делай свою работу и спускайся вниз, через час стража сделает обход и если тебя поймают, то работу потеряешь! — крикнул и ушёл в другие двери, которые оказались незапертыми, достаточно постучать особым образом три раза.

Эр зашла в гардеробную, подумать только, час назад она выбирала платье для Фальшивой Софи, а теперь уже разглядывает платья Агассии. Вот кое-что подходящее. Эр быстро сняла с себя старое домешенное платье и облачилась в простое серое платье с вышивкой по корсету. Вот и шаль, тоже пригодится. Наконец, приоделась и вышла из своего укрытия, все разговоры в коридоре стихли, посыльный уже выбежал из покоев. Самое время навестить старую подругу.

На цыпочках прокралась через просторный зал к тем самым дверям и только потянула руку, чтобы постучать так же, как мальчик посыльный, как почувствовала что-то острое и холодное на своей шее сзади. Кто же так незаметно подкрался?

Её грубо развернули и оказалось, что это тайный охранник покоев. Он больно скрутил руку женщины и приставил острый клинок к её горлу.

— Воровка? Украла платье госпожи? На выход и в тюрьму, там быстро заговоришь! — противным шёпотом, как змея прошипел над её ухом. Но надо знать Эргермину, ей лучше смерть от клинка, чем всякие тюрьмы и нищенская жизнь. И она заорала во всё горло, понимая, что ей никто в покоях