Лишь однажды мне как журналисту довелось задать ему вопрос. Это было тогда, когда Джексон ещё отвечал на вопросы СМИ, и я спросила его, общается ли он со своими поклонниками у ворот Неверленда? Майкл уже прошёл мимо толпы журналистов, как вдруг повернулся, посмотрел на меня и сказал: "Я люблю моих поклонников, я люблю моих поклонников!" Создалось впечатление, что они были единственными людьми, которые имели для него значение.

Я надеюсь, эта книга ляжет на стол не только почитателей Майкла Джексона, но дойдёт она и до миллионов людей, которые чересчур верили бульварной прессе. Если правда восторжествует, тогда люди так или иначе откроют свои сердца.

Афродита Джонс

1 марта 2007 г.

Предисловие Томаса Мезеро

Перевод Татьяны Работновой и Flo Shooter

Когда я впервые увидел журналистку Афродиту Джонс в здании суда Санта-Марии – во время процесса по делу Майкла Джексона – я развернулся на 180 градусов. Я не хотел иметь с ней ничего общего. Когда наши глаза в самый первый раз встретились, я бросил на неё пронизывающий ледяной взгляд. Если бы взглядом можно было убить, она давно была бы мертва.

Афродита Джонс ассоциировалась у меня с сокрушительной силой мировых средств массовой информации, которые внесли огромный вклад в то, чтобы Майкл Джексон был осуждён и раздавлен. Ещё никогда за всю мою карьеру не оказывался я в центре такого дикого, бесчестного и подпитываемого манипуляциями безумства. Несмотря на присутствие многих уважаемых журналистов, создавалось ощущение, что дух наживы затмевал собой массу фактов, которые были внимательно отобраны, тщательно проверены и являли собой абсолютную правду.

Спустя примерно год после оправдания Майкла Джексона, мы случайно столкнулись с мисс Джонс в выставочной галерее искусств в Беверли Хиллз на презентации серии очерков о нескольких громких судебных процессах. В тот день мы впервые поговорили обо всём начистоту. Я рассказал ей, что как-то смотрел телевизионный репортаж во время суда над Скоттом Петерсоном и вдруг увидел, как она демонстративно положила голову на плечо ведущему адвокату защиты Марку Герагосу. Эти кадры облетели все новостные выпуски, посвящённые делу Петерсона. И на мой взгляд, такие безобразные сцены просто недопустимы для стороны защиты. Себе я ничего подобного не позволяю.

Мисс Джонс уверила меня, что полностью понимает и безмерно уважает мой стиль защиты и подход к делу Майкла Джексона. Она заявила, что много размышляла и пересмотрела своё отношение к тому, как СМИ освещали судебный процесс над ним. Она даже обмолвилась о чувстве вины за то, что поддалась безумству, творящемуся в кругах масс-медиа, и изображала Майкла Джексона в максимально негативном свете. Мисс Джонс поделилась со мной, что подумывает о написании книги, в которой бы рассказывалась правда о суде над Майклом Джексоном и о том извращении фактов, которое допускали репортёры большинства СМИ.

Когда Афродита Джонс спросила, не соглашусь ли я ответить ей на несколько вопросов в рамках данного проекта, я воспринял это скептически. Моя коллега и консультант из команды защиты Джексона, Сьюзан Ю, была твёрдо убеждена, что мне не следует принимать никакого участие в литературном проекте мисс Джонс. Однако внутренний голос подсказывал мне, что мисс Джонс искренна, смела и профессиональна в своём стремлении достоверно описать защиту Майкла Джексона.

Я ответил на её вопросы и просмотрел несколько первоначальных набросков для предполагаемой книги. Удивлённый её прямотой, попыткой выступить против роящихся вокруг Майкла Джексона СМИ и желанием донести правду, я дал согласие помогать ей до тех пор, пока все написанное будет основываться на достоверных фактах. Я отказался диктовать ей, что писать и как писать. И у меня нет никакого финансового интереса или прибыли от этой книги и моего предисловия. Как человек глубоко верящий в силу и ценность идей и выражения несогласия, я высоко ценю точки зрения, отличные от моих, если они основаны на честности, рассудительности и точной информации. В деле Майкла Джексона большинство выводов прессы было поверхностными, вводящими в заблуждение и служащими личным целям самих журналистов. Я всем своим сердцем верю в то, что Майкл Джексон не был виновен ни в одном из этих ужасных преступлений.

Составляя это предисловие, я преследовал лишь одну цель – подчеркнуть, насколько важно правдиво освещать работу системы правосудия. На протяжении последних 15 лет внимание американского общества было приковано к самым значимым судебным процессам в трактовке СМИ. Освещение событий по телевидению, документальные передачи, реконструкции событий, телевизионные сериалы, фильмы и книги (как художественные, так и основанные на реальных событиях) привлекали огромную аудиторию, если главной их темой была наша судебная система.

Объёмы прибыли, вырученные по всему миру от материалов данной тематики – а это миллиарды долларов – просто ошеломляют. Крайне необходимо, чтобы профессиональные журналисты сохраняли свои моральные ценности и этические воззрения, будучи в центре этого невероятного взрыва. Я убеждён, при освещении суда над Майклом Джексоном этого, к сожалению, не произошло.

Когда более семидесяти полицейских Санта-Барбары провели обыск дома Майкла Джексона в Неверленде в ноябре 2003, я вернулся в Лос-Анджелес из долгожданного и так необходимого мне отпуска. На тот момент я почти закончил подготовку к защите актёра Роберта Блейка, которого обвиняли в убийстве жены. Как только я включил свой телефон после девятидневного отпуска, не прошло и пары минут, как посыпались звонки от помощников Майкла Джескона. Они хотели, чтобы я немедленно вылетел в Лас-Вегас и стал его адвокатом.

Я отклонил это предложение, потому что чувствовал, что с этической точки зрения не смогу охватить одновременно оба дела – и Блейка, и Джексона. Суд над Блейком был назначен на февраль 2004 года и должен был занять все моё время. Мне удалось освободить Роберта Блейка из под стражи на предварительном слушании, во время которого каждый аналитик утверждал, что о внесении залога даже речи не может быть. На последующих заседаниях я преуспел в снятии с него обвинения в преступном сговоре. А на слушании, которое транслировалось по телевидению, после перекрёстного допроса свидетелей обвинения мне удалось развернуть общественное мнение в его пользу. Я был уверен, его оправдают.

Через три месяца после того как меня попросили стать адвокатом Майкла Джексона, накануне основных слушаний по делу Блейка, у нас с Робертом вышел серьёзный спор, который судья не смог разрешить. И я ушёл из команды его защиты.

Примерно 5 недель спустя Рэнди Джексон, брат Майкла, позвонил и попросил меня ещё раз подумать о его предложении.