А в том, кто умел хитрить и выживать там, где погиб бы любой из грозных воителей, что приходили в этот мир до него… А еще Корсар — как и я сам — не очень-то хотел умирать в чужой войне и всеми силами пытался обмануть местных богов, Владык и неведомых ублюдков, которые притащили сюда нас всех…

— У меня не вышло, — негромко вздохнул он. — Если от судьбы и можно убежать — я бежал недостаточно быстро. Но ты еще можешь…

— Как, черт бы тебя побрал? — Я осторожно подтянул тело повыше, чтобы искалеченным ногам стало поудобнее. — Я самый жалкий из всех Посланников всех времен. Ничему не научился, проиграл бой, потерял меч… Я едва не умер!

— Но ведь не умер же, — усмехнулся Корсар. — И уж точно не меч делает тебя тем, кто ты есть.

— Кем? Неудачником со сломанными ногами?

— Твое тело заживет куда быстрее, чем ты думаешь, Посланник. — Корсар задрал голову к звездному небу. — Ночь — наше время. Тьма вылечит любые раны… хоть и потребует немало. Уже скоро ты вернешь прежнюю силу — и даже больше.

— Может, и так, — проворчал я. — Но за это время остальные четверо станут могущественнее.

— Если их все еще четверо. — Корсар вытянул шею, будто вглядываясь куда-то вдаль. — Мы не сможем почувствовать… слишком далеко. И это хорошо, Посланник. И в бою, и на войне не всегда побеждает самый могучий. Иногда удача улыбается самому хитрому. Избранные других стихий сейчас у всех на виду, а тебя скрывает тень. Но ты выйдешь из нее — когда настанет твое время… И враги не устоят.

— А если я не хочу? — устало проговорил я. — Что тогда? Я все равно не смогу сражаться с целым кланом. А вы вчетвером не сможете протащить меня по Семнадцати Ступеням так же быстро, как Владыки протащат остальных.

— Какая разница? — Корсар повернулся ко мне. — Ты уже смог сбежать от смерти один раз — убежишь и второй, если потребуется. Пока ты жив, всегда есть возможность изменить хоть что-то. Или отыскать путь, который не отыскали мы.

— Вот как? — улыбнулся я. — А как же Великая Тьма, что не оставит мне выбора?

— Я уже и так сказал тебе слишком много, Посланник. — В голосе Корсара послышалась тоска. — Но все-таки скажу еще кое-что: Тьма смогла запугать и сломить нас всех. И поэтому никто не знает, так ли велико ее могущество на самом деле. Я пытался обмануть ее, искал свой путь, а не шел тем, что мне уготовила Джаду.

— И не нашел, — вздохнул я. — Ты был последним из тех, кто приходил до меня. Примерно триста лет назад — но в те времена почти никто уже и не вспоминал о Владыках Черной Змеи. Значит, ты потерпел неудачу.

Сказав, я едва не прикусил язык — слишком уж грубыми получились слова. Особенно для призрака, который решил нарушить установленные самим Темным Божеством правила, чтобы помочь мне хоть теми крупицами информации, что еще оставались в его обрезанной и искалеченной памяти.

Но Корсар, похоже, не собирался обижаться. То ли посчитал, что это имеет никакого смысла — если уж нам приходится делить одну-единственную черепушку — то ли просто не имел возможности испытывать подобные эмоции.

— Я потерпел неудачу, — согласился он. — Но тебе уже случалось преуспевать там, где не везло ни мне, ни остальным. И если я не отыскал способа обмануть Великую Тьму — это вовсе не значит, что его нет. И если ты постараешься, если придумаешь верный план…

Все-таки в шизофрении есть своя прелесть. И даже если голоса в голове — выдумка, всего-навсего бред моего воспаленного сознания, а чужие воспоминания я собрал из обрывков каких-нибудь телесериалов или фильмов, которые штампуют парни из Голливуда, в этих странных беседах можно узнать что-то новое… Или хотя бы хорошенько обдумать старое.

В тени на берегу уже никого не было — но я все-таки решил ответить.

— Знаешь, а ты прав, Корсар. — Я откинулся к дереву и прикрыл глаза. — Кое-какой план у меня действительно есть.

Я выполз из-под одеяла и проковылял к краю скалы, ставшей мне домом. Прошло уже несколько дней, но я все еще не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы двигаться дальше. Мне удалось украсть в деревне неподалеку кое-какие вещи и несколько лепешек. Здесь, наверху, было не слишком холодно, вокруг росло достаточно спелых ягод, а среди камней не так уж редко попадались птичьи яйца — но и этого, похоже, оказалось пока недостаточно.

Антака не наделил меня способностью использовать Джаду для исцеления напрямую, и мне приходилось ждать. Дар Темной Крови явно стал куда сильнее — иначе я просто не пережил бы падения и порогов реки — но даже он пока еще не склеил то, что всего пару дней назад разбилось на кусочки. Руки восстановились полностью, я снова мог ходить — хоть и опираясь на палку — и движения больше не причиняли жуткой боли. Понемногу срастались и переломанные ребра — и, кажется, срастались относительно ровно и правильно. Но на этом мои успехи пока что заканчивались. Я все еще был слаб и немощен, и даже охота на ягоды и птичьи яйца давалась мне не без труда. А уж если бы в мое убежище пожаловал кто-то из Владык…

И поэтому я каждое утро — и потом еще каждые несколько часов — выбирался на скалу, с которой была видна и деревня внизу, и проходящая через нее дорога. Вряд ли кто-то видел, как я ковылял в ночи среди домов, сдирал с веревок сушащиеся на них рубахи, запускал руку в корзину с лепешками, оставленную какой-то забывчивой хозяйкой, и потом неторопливо поднимался в горы, кряхтя, как древний старец. Темнота надежно укрыла меня — и все же кто-то мог отыскать следы. И рассказать Владыкам — если тем вздумалось поискать беглого Посланника Тьмы здесь.

Шандор благоразумно не стал прыгать за мной в водопад — доспехи Бохая тут же утянули бы его на дно. Но это вовсе не значит, что они с Четаной не отправят людей прочесать оба берега реки — а заодно и леса поблизости. И рано или поздно кто-нибудь из Владык наткнется на мои следы…

Издалека послышалось конское ржание — словно в ответ на мои мрачные мысли. А через несколько мгновений на дороге показались всадники. Не меньше десятка — и все до одного облаченные в цвета клана Каменного Кулака.

Я плюхнулся на живот и прижался к земле. Я не случайно выбрал это место — отсюда я мог просматривать дорогу, сам оставаясь незамеченным. Но стоило первым зеленым рубахам показаться из-за деревьев, как все мое мнимое спокойствие исчезло.

Болван! Ленивый хромой шакал! Слишком долго я просидел на одном месте — хотя еще вчера мог забраться выше в горы. Если Тао мне не соврал, голые и холодные скалы не так уж спешат рассказывать следопытам, куда ушла их жертва.

Я с трудом подавил желание вскочить, подхватить палку и броситься карабкаться вверх по склону. Едва ли возможно было придумать хоть что-то глупее: пока меня надежно скрывали камни и трава, но если бы я поднялся, кто-то из «зеленых» вполне мог бы оказаться достаточно глазастым, чтобы разглядеть на фоне гор кривую ковыляющую фигурку.

Шандор бы почувствовал меня даже сквозь барьер, который я привычно держал опущенным даже во сне — но его внизу не было. А остальные… остальные уж точно не смогли бы зацепить меня на таком расстоянии. Даже Тао. А вот мне ничто не мешало попытаться их прощупать. Только осторожно.