спросил у остальных гном. — Кто будет шить?

— Наверное, придётся мне, — пожал плечами солдат и, поставив упавший стул на место, принялся за работу.

— Она там жива? — спросил трактирщик.

— Да что ей будет, — отмахнулся Бундо. Он поднял кинжал и принюхался. — Вот же шлёндра!

Гном рухнул, как подкошенный, и уткнулся лицом в пол.

— А девчонка с сюрпризом, — трактирщик поднялся и осмотрел оружие.

— Яд? — спросил солдат.

— Да! Но гнома таким слабым не взять, — Кормак склонился над Элейн. — И она вроде дышит.

— Может, избавимся от них?

— Момент превосходный, грех спорить, но знаешь…

— Что?

— Они начинают мне нравиться.

— Тогда уж лучше сейчас, чем потом, когда совсем приглянутся, — Хартен обернулся. — Могу я, если ты не можешь.

— С убийствами я завязал, — трактирщик положил кинжал на ящик.

— Поэтому и предлагаю, рядовой Кормак.

У трактирщика лицо перекосилось, точно от съеденной лохани острого перца. Он медленно обернулся и начал всматриваться в лицо Хартена.

— Мы знакомы? — с опаской спросил Кормак.

Хартен выдержал мучительную для хозяина таверны паузу, а затем улыбнулся:

— Нужно признать, кашеварить ты не разучился. А вот забывать лучших друзей негоже.

У трактирщика от удивления поднялись брови и открылся рот:

— Перик? — но едва Кормак заметил на лице обожжённого до боли знакомую ухмылку, закричал. — Друзья?! Да ты, пёс, меня сдал при первой возможности.

— Некрасиво тогда получилось, — согласился солдат.

— Некрасиво? Да меня чуть не казнили за измену! И всё из-за твоих фокусов.

— Ты сам виноват.

— Может и так, но от лучшего друга подставы не ожидал.

Трактирщик упал на скамью и тяжело выдохнул. Тишину подвала нарушало только сопение гнома.

— Вообще-то я хотел извиниться, — заговорил первым солдат. — Даже заехал в такую глушь.

— Ты не торопился, — бросил обиженно Кормак и повернулся к старому другу. — А я и не узнал, даже голос иной.

— Потрепало, что тут ещё скажешь.

— А имя зачем сменил?

— Попал в переплёт, скрываюсь. Хотя если хотели бы найти, уже давно бы нашли. Людей с такими шрамами немного. А ты что делал после вольных городов?

— Подрабатывал караульным какое-то время. Затем умер отец, и вот я здесь.

— Там тоже занимался контрабандой? — улыбчиво предположил солдат.

— Было дело.

— Ничему тебя жизнь не учит.

— Грех изменять традициям. Или ты забыл? Во время осады есть только один способ заработать. Осаждающие продают еду осаждённым, а те добровольно расстаются с безвкусными побрякушками. Все довольны и сыты!

— Ты совсем забыл, что нам нужно было кровь из носу захватить город. Даже яду им в еду не подбросил.

— Я не такая бессердечная скотина, как ты.

— И поплатился, — тяжело выдавил из себя солдат. — Ты и подобные.

— Нужно было лучше выбирать друзей, — словно в упрёк самому себе протянул Кормак. — Не водиться с трепачами.

— Вот и поговорили, — неунывающим тоном произнёс Хартен. — А с этими-то что будем делать?

— Оттащу наверх, что же ещё! — выпалил трактирщик. — Иметь дела с тобой одним нет ни желания, ни сил.

— Хозяин-барин!

Кормак закинул Элейн на плечо и направился к лестнице.

— Скажи, если передумаешь, — обронил ему вслед солдат.

— Иди в жопу! — крикнул Кормак.

Хартен улыбнулся и продолжил штопать незнакомца.

***

На следующее утро началась метель, поставив крест на отъезде в Вергион. Новых гостей не намечалось, поэтому постояльцы уселись за один круглый стол в центре первого этажа. Трактирщик принёс всем тёплого чая и остался. Важных дел всё равно не было, а скотину он успел покормить ещё утром. Пленник так и не очнулся.

Гном и эльфийка сидели друг напротив друга. Бундо с перебинтованными руками и остаточным действием яда, клонящего в сон, а Элейн с фингалом на треть лица и утраченным чувством собственного достоинства.

Они молча потягивали чай и совершенно не хотели разговаривать. Солдат же принялся по новой рыться в сумке незнакомца. Там уже давно не осталось ничего ценного, только твёрдый кусок сыра, ломоть хлеба, кое-какие вещи и маленькая книжка. Её-то Хартен и открыл, задумчиво нахмурив брови, полистал, а затем бросил дневник на стол.

— Кто знает, что за язык?

— Не, — покачал головой трактирщик, поводив пальцем по странице.

— Язык не при чём, — прошептала Элейн. — Тут шифр! Без ключа текст не прочесть.

— Это что такого важного тут может быть, что пришлось так изгаляться, — изрёк свою мысль гном.

— Возможно то, что стоит пятьдесят золотых, — обронила эльфийка. Её слова пронеслись в тишине стремительно и заставили всех присутствующих опустить взгляды на дневник.

— Ещё пятьдесят? — произнёс робко Кормак.

— В объявлении шла речь только о человеке, — сказал солдат. — Про дневник ни слова.

— Но нужен он им живым, — продолжил мысль гном, — а значит, что-то припрятал.

— Или знает чей-то гнусный секрет, — добавил трактирщик.

— Пятьдесят золотых, — протянул Бундо и погладил бороду. — Секретик жирненький. Нас дешевле убить.

— Боишься? — улыбнулась Элейн.

— Тебе было мало первого раза? Могу и правую сторону разукрасить. Так, чисто для симметрии.

— Ну, хватит вам! — ударил кружкой о стол трактирщик. — Как кошка с собакой. Разок размялись и будет. Сейчас нужно дело делать, а не ссориться.

— Что ты предлагаешь? — спросил Хартен.

— Во-первых, нужно решить. Мы разгадываем шифр или нет.

— Себе дороже, — бросил гном. — Лучше сдать в Вергион вместе с хозяином.

— Значит, довольствуешься синицей, — произнесла Элейн.

— А потому что за журавля и убить могут. Приедет в глушь дюжина ребят и прирежут без зазрения совести.

— Не хотелось бы, — произнёс трактирщик.

— Но вероятность высокая, — согласился с гномом солдат.

— Поэтому, — Бундо пододвинулся к Хартену, — когда поедешь в Вергион, смотри в оба. Хвост не приведи. А главное, не называй места и убедись, что они возьмут деньги.

— Не нагнетай, Бундо, — скривил лицо Кормак.

— Да, — вставила Элейн, — ты…

— На хрен пошла! — оборвал её гном. — И вы все. Думаете хихоньки да хаханьки? Пока не получим золото, нужно держать ухо востро.

— Всё будет в лучшем виде, — кивнул Хартен.

— Хорошо бы, а то очутиться в канаве с перерезанным горлом совсем не хочется.

— Пойду, принесу чего покрепче, — сказал трактирщик и удалился в погреб.

Гном одним большим глотком допил чай и взял дневник, стал листать.

— А как их вообще расшифровывают? — поинтересовался солдат.

— Берут ключ и вперёд, — задумчиво протянул Бундо. — Или несколько. Наш незнакомец, кажется, из Даргона.

— Почему ты так решил?

— Бывал там. У Даргонцев специфическая манера писать некоторые буквы.

— Но не все там умеют так ловко скрывать написанное, — произнесла Элейн и наклонилась вперёд. — Может, в Даргоне за него заплатят больше?

Гном с солдатом переглянулись.

— Ох, не нравится мне этот треугольник, — расстроенно произнёс Бундо.

— Думаешь, он шпион? — спросил Хартен у эльфийки. Та лишь пожала плечами.

Тут вернулся Кормак и