договоренности, касающиеся исключительно вас, что вы расставляете приоритеты исключительно исходя из внешних обстоятельств, что вы считаете необходимым оправдываться перед совершенно незнакомым вам человеком, что вы не переносите молчания, что вы не в состоянии интуитивно понять ситуацию, отклоняющуюся от привычных норм, и что вы целиком и полностью в плену своих привычек. Как вы себя чувствуете?

Ого. Этот тип был прав во всем.

— Если вы сейчас заявите, что именно по этим причинам не хотите заняться со мной сексом, то я почувствую себя в точности как дома! — выпалил я.

Тренер сделал еще один глоток зеленого чая, поперхнулся, закашлялся и в довершение всего от души рассмеялся. Затем, справившись с кашлем и смехом, он протянул мне руку:

— Йошка Брайтнер. Рад, что вы пришли.

— Бьорн Димель, взаимно.

Лед был сломан.

— Итак, зачем же вы пришли? — поинтересовался Йошка Брайтнер.

Я задумался. В голову пришли тысячи разных причин. И снова испарились. Я предположил, что по отношению к тренеру по осознанности нужно проявлять некоторую открытость. Господин Брайтнер стал мне вполне симпатичен после его приступа смеха. Но я был еще совершенно не готов вот так, ни с того ни с сего выкладывать ему подробности своей личной жизни. Господин Брайтнер заметил мое внутреннее замешательство.

— Просто перечислите пять причин, которые связаны с вашим приходом сюда.

Я сделал глубокий вдох. И выложил:

— В сутках слишком мало часов, я не могу переключиться, я все принимаю близко к сердцу, я постоянно на нервах, моя жена переживает, я не вижу свою дочку и скучаю по ней. Если даже у меня находится время на дочь, в мыслях я всегда далеко от нее. Жена не ценит мою работу, работа не ценит меня…

— Можете больше не перечислять.

— Что, простите?

— Вы уже назвали девять вместо пяти. Все это классические симптомы перегрузки. Опишите несколько ситуаций, когда вы испытываете подобные чувства.

Долго вспоминать, когда же я в последний раз чувствовал перегрузку, не пришлось, и я просто рассказал ему, какой невероятный стресс пережил, стоя под его дверью. И с какой скоростью мелькали в моей голове мысли — как на «американских горках».

Он кивнул:

— Как я и сказал, думаю, что обучение осознанности может вам помочь.

— Хорошо, тогда поехали.

— У вас есть представление о том, что такое осознанность?

— Полагаю, что узнаю об этом в ближайшее время за приличные деньги.

— Вы уже получили эти знания бесплатно, когда стояли под дверью, — сказал он мягко.

— Вероятно, я отвлекся в тот момент.

— Именно в этом и суть. Вы примерно три минуты стояли под дверью и думали, звонить ли вам снова. Сколько секунд из этих ста восьмидесяти вы были мыслями где-то в другом месте?

— Честно говоря, наверное, сто семьдесят шесть.

— Где же витали ваши мысли?

— В ювелирном магазине, в полицейском управлении, в офисе, с моими клиентами, с моей дочкой, в перепалке с моей женой.

— Значит, в течение максимум трех минут вы мысленно находились в шести разных местах. Переживая все эмоции, связанные с этими местами. И вам это что-нибудь дало?

— Нет, я…

— Зачем же тогда вы это сделали? — спросил он с неподдельным интересом.

— Ну, так случилось.

Если бы кто-то из моих подзащитных выразился подобным образом в суде, я запретил бы ему вообще что-то говорить.

— Осознанность — это всего-навсего состояние, когда такое с вами не случается.

— Ага. Не могли бы вы объяснить точнее?

— Все просто. Когда вы стоите под дверью и ждете, то стойте и ждите. Когда вы ругаетесь с женой, то ругайтесь с женой. Когда вы стоите под дверью и ждете, а в это время мысленно ругаетесь с женой, то это не осознанное поведение.

— А как стоять под дверью осознанно?

— Просто стойте. И три минуты ничего не делайте. Вы обнаружите, что стоите тут и что ваш мир не рушится, пока вы просто тут стоите. Наоборот. Когда вы не даете оценку моменту, то он не несет в себе ничего негативного. Вы воспринимаете естественные вещи, присущие этому моменту. Ваше дыхание. Запах свежелакированной деревянной двери. Порыв ветра. Самого себя. И когда вы с любовью воспринимаете самого себя, то по истечении этих трех минут от стресса не остается и следа.

— И мне не пришлось бы звонить второй раз?

— Вам не пришлось бы звонить и в первый раз. Встать у двери без всякого намерения — вполне достаточно.

У меня появилось чувство, что я начал улавливать суть. Как бы там ни было, но я заметил, что напряжение в шее ушло. Однако то, что спустя минуты господин Брайтнер выдал мне мантру для моего первого убийства, мне стало ясно лишь спустя недели.

Глава 2

Свобода

Человек, который длительное время делает то, что хочет, не является свободным. Уже одно представление о том, что необходимо что-то делать длительное время, держит его в плену. Лишь тот, кто просто не делает того, чего не хочет, является свободным.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона — курс осознанности для руководителей

Йошка Брайтнер подлил нам чая.

— Самый большой стресс мы испытываем оттого, что имеем совершенно извращенное представление о свободе.

— Ага.

— Заблуждение — полагать, что свобода заключается в том, чтобы делать то, что хочешь.

— Что же тут ошибочного?

— Принятие того, что вы в течение длительного времени должны что-то делать. Это основная причина стресса, которому вы подвергаетесь. Вы стоите под дверью и считаете абсолютно нормальным делать в мыслях все, что угодно. Мысли-то свободны! Вот оно что — в этом-то и проблема: изловить свободные мысли, когда они мчатся прочь. Но думать вы при этом не должны. Более того. Вы имеете право не думать, если вы не хотите думать. Только тогда ваши мысли становятся действительно свободными.

— Но ведь мой день проходит не только в раздумьях, — осмелился я возразить. — Больше всего я злюсь из-за того, что делаю.

— Тут действует тот же принцип. Только когда вы осозна́ете, что должны не делать того, что делать не хотите, вы будете свободны.

Я должен не делать того, чего не хочу делать. Я свободен.

Не пройдет и четырех месяцев, как я буду последовательно пользоваться именно такой свободой. Я позволю себе не делать того, чего делать не хочу. К сожалению, для этого мне придется ограничить свободу другого человека, забрав у него жизнь. Но ведь я прохожу этот курс осознанности не с целью спасти мир, а с целью спасти себя.

Осознанность — это не «Живи и дай жить