На это предложение я взяла и, отчаянно зевнув, согласилась. Во-первых, топать было до дома еще прилично, во-вторых – долго. На свое же, пусть и старенькое, авто я еще не заработала. Так что добиралась на работу обычно на чаробусе или на общественном вагончике, что мчал по рельсам. А когда случалось вот так, как сегодня, задержаться, возвращалась либо пешком, либо вызывала таксомотор, если имелись деньги (что случалось крайне редко), или подбрасывал кто-то из коллег, если было по пути.

Я снимала комнату в доме в районе Йонтрона. Исторический центр, окруженный высотками, сейчас утопал в зелени каштанов. Еще месяц – и те выпустят вверх свои свечи соцветий, которые будут белеть в ночи. А пока же невысокие старые здания с черепичными крышами прятались в густой тени раскидистых крон.

Мой дом был предпоследним на улице. Маленький, уютный, он принадлежал старушке Дженкинс. Ей было лет семьдесят, и вся ее жизнь прошла в этих стенах. Сначала с сыном, а после того, как тот уплыл за океан, в одиночестве. Чтобы скрасить его, а также получить небольшую прибавку к пенсионному пособию от государства, бабуля начала сдавать пару комнат в доме за умеренную плату.

Только на этой неделе я осталась тут одна. Дженкинс легла на обследование в лечебницу, а моя соседка на днях съехала: она уже давно встречалась с парнем, и они решили пожить вместе.

Так что, когда чабиль подъезжал к Старому месту, как еще именовали этот район, я уже предвкушала, как буду слушать тишину, засыпая одна дома. Но вместо этого по ушам резанул звук тормозов.

Меня бросило вперед, и если бы не ремень – точно впечаталась бы носом в лобовое стекло.

– Фтырхова тварь! – рыкнул патрульный, успев затормозить, кажется… перед кошкой. Небольшая темная тень выскочила из кустов нам наперерез и промчалась перед самыми колесами, чтобы скрыться в лопухах с другой стороны дороги.

Кажется, бампер немного даже задел пушистую суицидницу, но, судя по ее шипению и возмущенному мяуканью из травы, не сильно.

– Мне показалось или это мантикора была? – заметил напарник волка.

– Да какая, к гремлинам, разница? – возразил сидевший за рулем патрульный и вдавил педаль газа.

Элементали в цилиндрах мотора недовольно заурчали. Им такое экстренное торможение не понравилось. Но все же принялись за работу, и чабиль плавно покатился вперед, чтобы спустя пару минут остановиться у двери моего дома.

Я спрыгнула на тротуар и, попрощавшись с парнями и махнув им рукой, направилась к себе домой, где счастливо завалилась спать. Жаль только, что ненадолго. Потому как спустя два часа меня разбудили вопли за окном. С учетом того, что форточка была приоткрыта, а орали прямо под ней, не спасала даже подушка, под которой я попыталась малодушно укрыться.

– Это просто зверство! – верещала какая-то экзальтированная девица на ультразвуке. – Он же умирает! Почти мертв! Что вы стоите? Вы же мужчина, сделайте что-нибудь!

– Да-да… сейчас! Я достану его из палисадника, – отозвался мужской голос, а следом за ним раздался треск ломающихся веток.

Этот звук подействовал на меня эффективнее, чем сигнал о пожаре. Потому что я вдруг осознала: лезут в мой палисадник. Точнее, моей арендодательницы. А хруст, что я слышу, – это от кустов элитных, демоны дери, роз, над которыми старушка тряслась больше жизни. И мало того, что все топчут, они пытаются спереть то, что им явно не принадлежит. Пусть это что-то и труп. Но наш же! Так что я была полна решимости сначала изгнать захватчиков и поругателей, точнее, потоптателей клумб, а потом уже разобраться, кто помер, когда и зачем.

Я пульсаром выскочила из кровати, наспех натянула на себя халат и всунула правую ногу в тапку. Вторая оказалась очень уж верткой и никак не желала надеваться на левую, так что я плюнула – цветы бабули был важнее – и выскочила на крыльцо, чтобы увидеть, как весьма упитанный детина прет напролом через живую изгородь к какому-то коту, нагло развалившемуся в центре розария.

– Стоять! – рявкнула я, глядя на этот вандализм.

Причем, как выяснилось позже, крикнула так, что у соседа – бывшего экзорциста, охотившегося на демонов и вообще ничего не боявшегося, – случилась паническая атака. У пацана, жившего через улицу, после моего вопля исчезло заикание. А собака, сторожившая дом напротив, закопалась в яму. К слову, ее она вырыла в рекордные сроки, посрамив всех хомяков и сусликов, и начала со дна тоненько подвывать, оплакивая чьи-то смерти. Видимо, нервных клеток всей округи, которые разом скончались от моего вопля.

Зато мужик остановился, так и не дойдя до моей цели полтора ярда. Прошел он примерно столько же. Причем сделал это в лучших традициях лесорубного маговоза, проложив за собой целую просеку. Ровную такую, широкую…

– Какого фтырха вы тут творите?! – потребовала я объяснений у этого типа в спортивном костюме, который в ширину был едва ли не больше, чем в высоту. А рост детинушка имел немалый.

– Спасаю… котика… – растерянно отозвался он и попытался сдать назад, едва не затоптав еще один розовый куст.

– Ни с места! – приказала я этому типу, а затем медленно и четко, словно обращаясь к террористу, держащему в руках разрывное проклятье, произнесла: – А теперь медленно повернитесь и покиньте частную свободность.

Мужик начал было выполнять команду, но тут раздался визгливый женский голос:

– Что значит покинуть частную согбенность?! А котик?! Его надо спасать! Он уже почти мертвый! – истерично завопила дама.

Я скептически посмотрела на эту любительницу спасать за чужой счет. Всклокоченные волосы, какой-то вытянутый на локтях несуразный свитер, длинная бесформенная юбка и горящие фанатичным блеском глаза.

– Я вызову законников! Наверняка это вы убили бедное животное. Всегда знала, что старуха Дженкинс котоненавистница! Только собак и держала! И ты такая же, как она! – обличительно ткнула в меня пальцем экзальтированная дама.

Та-а-ак, судя по экспрессии, тут были личные счеты. И котейка – лишь предлог. Понял это и детина в спортивном костюме, замерший посреди клумбы. Он, похоже, уже и не рад был быть героем. Но кто их, героев, посреди подвига об этом спрашивает?

Тут я заметила, как пушистая же морда, из-за которой все и началось, приоткрыв один глаз, с интересом поглядывала то на своего спасителя, то на меня, то на тетку. Еще и лежала при этом в игривой позе пузом вверх, картинно раскинув лапы, словно ее расплющило под гнетом обстоятельств.

– Никого вызывать не нужно. Я сама работаю в отделе правопорядка! – прошипела я. Спустившись с крыльца, обошла