она находила трупы случайно. И практически всегда помогала в расследовании.

– Если это правда, – как-то сказал ей невыносимый Миллер, еще до смерти его секретарши, – почему бы тебе не пойти работать в полицию или не стать частным детективом?

Как будто она сама об этом не думала. Работа в полиции ее не привлекала, но она рассматривала эту возможность. К сожалению, с таким количеством случайно раскрытых убийств попасть в правоохранительные органы оказалось нереально, как и получить лицензию частного детектива. Оказывается, один сварливый агент Госбюро сосредоточил на ней все свои силы, и хотя его расследование не принесло конкретных улик, он все равно считал, что ее слишком опасно подпускать к официальной следственной работе. Из-за его вмешательства она так и не смогла заняться единственным делом, которое легко ей давалось.

Незаконченное высшее образование тоже внесло свои коррективы. Она отчислилась из-за убийства – ушла после второго курса, раскрыв четыре дела.

Ее боялась собственная семья. Все, кроме тети, но та просто хотела засадить Мэллори в психбольницу. Друзья потихоньку отдалились. Про личную жизнь можно было даже не спрашивать; у всех, кто встречался с Мэллори, обязательно умирал кто-то близкий.

Отчислившись из университета, она наивно решила, что сможет завести отношения. В 2037-м встретила Джона. На Пасху он познакомил ее с семьей, а на Рождество убили его сестру. Когда Мэллори поняла, что убийцей был их друг детства, живший по соседству, Джон не поблагодарил ее. Просто сказал, что «ему нужно поддержать родителей и оплакать сестру», а полгода спустя в соцсети запостил новость о свадьбе – он женился на женщине, которая вела дело.

Отношения с Сарой, первой девушкой Мэллори, тоже закончились плачевно. У нее умер репетитор английского. Сара шла рассказывать наизусть начало «Кентерберийских рассказов»; Мэллори проводила ее до кабинета, и они нашли репетитора мертвым – его задушил шурин, который только вышел из тюрьмы и пытался стребовать с него деньги.

Ну, зато она до сих пор помнила начало «Кентерберийских рассказов». Небольшие познания среднеанглийского языка пригодились ей несколько лет спустя в очередном расследовании, что тоже неплохо.

Самым острым и болезненным разочарованием стал 2038-й: она нашла работу, встретила Боба, и целый год они счастливо прожили без убийств. Мэллори наивно расслабилась и решила, что жизнь пришла в норму. Но потом они пошли на матч «Шарлотт Хорнетс», и в перерыве Боб опустился на одно колено. Их показали на большом экране посреди стадиона, и Мэллори восторженно ахнула. Но Боб не успел ничего сказать; он посмотрел куда-то ей за спину, и люди вокруг закричали. Двумя рядами выше женщина истекала кровью, и это увидел весь стадион. Уже мертвая, она привалилась к соседнему пустому сиденью, пачкая обивку кровью, хлещущей из перерезанной артерии.

Боб вернулся домой; Мэллори осталась и помогла раскрыть убийство. Женщине отомстил бывший приемный ребенок, которого она изводила. Никто ее не жалел, но убийство оставалось убийством.

Видео с «самым ужасным предложением» завирусилось: на первом плане Боб стоял на одном колене, а чуть выше умирала женщина. Их несколько раз звали на телевидение, но Мэллори всем отказала. Боб бросил ее. Она его понимала.

В 2044-м за плечами у нее было больше десяти расследований, и она уехала из Роли. Старалась держаться подальше от соседей, дружила только с волонтерами, которые подрабатывали ночами в местном приюте для животных. Покупала продукты онлайн или поздно вечером в круглосуточных магазинах. Любой ценой избегала больших скоплений людей.

И ей было так отвратительно одиноко.

– Когда я попросилась на станцию, мне пообещали убежище, – сказала она Адриану, скрещивая руки. – И что мне теперь делать?

– Видимо, бежать дальше, – сказал он. – Вон дверь, можешь начинать.

Мэллори ощерилась:

– Бежать? Думаешь, я сбегу?

Он спокойно кивнул и поднял руку, загибая пальцы:

– Итак, твои заслуги: ты ушла из дома из-за убийства, бросила универ из-за убийства, переехала из-за убийства, сменила работу из-за убийства. Ты говорила, что ни разу не жила в квартире больше года…

Он выкладывал перед ней постыдное прошлое, не скупясь на детали, и к ее щекам прилил жар.

– Больше не буду с тобой пить, раз ты только и делаешь, что компромат собираешь! – Она плюнула на попытки вывести его из себя, чтобы добиться ответа. Теперь ей просто хотелось уйти.

«Теперь я просто хочу сбежать».

– …И как только появилась возможность сбежать с планеты, ты ухватилась за нее руками и ногами, – тем временем продолжал Адриан. – Ты постоянно бежишь. Теперь ты знаешь, что на станцию прибудут люди – этого стоило ожидать, учитывая, что я все время над этим работал, – так что логика подсказывает, что тебе пора бежать дальше. – Он красноречиво шагнул к двери, вытягивая руку так, будто делал ей одолжение.

– Мы думали, у тебя не получится, – пробормотала она, глядя в ковер.

– Что ты сказала? – спросил он настороженно и тревожно.

Мэллори кашлянула и подняла на него взгляд.

– Я думала, у тебя не получится. Станция прямо сказала, что не хочет пускать людей, и давай уж признаем, Адриан: дипломат из тебя сомнительный. Даже я узнала про прибытие людей раньше, а это твоя прямая обязанность!

– Иди отсюда, – сказал он, вновь по-змеиному застыв.

Сдавшись, она пошла к двери.

– И я не убегаю. Я держусь подальше от людей, чтобы спасти их от смерти. А это не так-то просто, когда они меня преследуют.

– Как по мне, ты именно что убегаешь, – сказал он.

– Поверить не могу, что ты мой земной представитель. Тебе же вообще на меня плевать.

– Я здесь не ради тебя, Мэллори! – рявкнул он.

Она дернулась.

– Мне плевать на твою паранойю, и на твои страхи тоже плевать. Я здесь не как твой представитель; на станции должен был находиться только один человек с Земли, один переговорщик! А не посол и социальный паразит. Даже если ты действительно разносишь какой-то непонятный убийственный вирус, из-за которого люди готовы перегрызть друг другу глотки, это небольшая цена для контактов галактического уровня. Космическая программа убила больше народа, чем ты, но НАСА это не остановило. Твои проблемы – пшик в масштабах Вселенной.

Мэллори сжала кулаки. Она это понимала. Люди не верили, что она искренне хотела помочь. Она даже не могла топнуть на выходе из комнаты – у Адриана был слишком мягкий ковер. Только на пороге она остановилась.

– В этом и дело. Любые потери кажутся приемлемыми, пока речь идет о других. Какая разница, кто умрет, пока у тебя есть работа, да? Но ты не думал, что убить могут тебя? Или это тебя тоже устраивает?

Он подтолкнул ее в сторону коридора.

– Знаешь, чем больше тебя узнаю, чем чаще задумываюсь, не поубивались ли люди сами, лишь бы с тобой не общаться.

Он закрыл дверь до того, как она успела его ударить.

Одиночество окутало ее своим покровом, но она глубоко вздохнула и расправила плечи. У нее были знакомые помимо Адриана. Не только он мог ей помочь.

Она направилась в собственную комнату, подальше от крыла, отведенного для чиновников. Ее ждала встреча, перед которой стоило умыться и переодеться. А уже потом можно было сообщить новости второму жителю станции, на которого они непосредственно