– Кто вас позвал? – вопрос сорвался с губ до того, как я успела подумать.

А ловчий усмехнулся и наконец отпустил меня:

– А у кого были причины тебя ненавидеть, ведьма?

Я хмыкнула и снова пожала плечами:

– У меня нет врагов, господин «Я-Вижу-Всех-Ведьм-Насквозь». Разве что кому на ногу наступила и извиниться забыла.

Он фыркнул, показывая, что не верит ни одному моему слову.

До камеры, которую мне выделили, мы добрались через несколько минут. На удивление, она оказалась сухой и без дополнительных жителей в лице мышей или пауков.

Либо же ловчие боялись, что подружиться я могу и с ними. Не-е-ет, я-то могла, но это малоприятно.

Открыв передо мной дверь как галантный кавалер, конвоир подтолкнул меня внутрь:

– Располагайся и чувствуй себя как дома. Тут может быть немного холодно, но не переживай. Уже завтра на закате тебя согреет пламя костра.

Я стиснула зубы, чтобы ничего не ответить. Ловчий захлопнул за моей спиной дверь. И могу поклясться, что за ней раздалось:

– Порадуй меня, ведьмочка, попробуй сбежать.

– Не просто попробую, а сбегу, – прошептала я, стискивая кулаки.

Холод я начала чувствовать часа через полтора. За небольшим окошком все еще было темно, только полная луна время от времени заглядывала серебристыми лучами между толстых прутьев.

Первое время я сидела тихо, прислушивалась к каждому шороху. Потом занялась браслетами. Судя по всему, они не из нашего города. Прочный черный металл, не гнущийся от усилий магии. Не реагирующий ни на одно известное мне заклинание.

Выдохнув и смахнув с лица волосы, я переключилась на цепь. Вскоре одно из звеньев поддалось и треснуло, со звоном падая на каменный пол.

Я тряхнула руками и довольно улыбнулась. Первый шаг сделан.

Порадовать тебя побегом, ловчий? Всегда пожалуйста. Где ты видел ведьму, которая легко согласится пойти на костер?

С замком двери пришлось провозиться еще некоторое время. На горизонте уже начало светлеть, когда я выскользнула в коридор и попыталась понять, держат ли Руну поблизости или ловец ее унес.

Шли секунды. Минуты. Я, сцепив зубы и сдерживая вздохи от неприятного ощущения магии, искала рысь.

Вот! Нашла! Руна!

Аура хвостатой подруги обнаружилась на другой стороне тюрьмы. И, кажется, она одна. Будь с рысью кто рядом, она бы переживала, пыталась вырваться, я бы уловила ее раньше, а так…

Стараясь не шуметь, я поспешила на выручку Руне. Вытащу ее, передам послание отцу и сбегу. Сестры, конечно, будут плакать и обижаться, но это единственный верный выход. Мне нельзя подставлять их под удар. Бремя несу только я.

Почему-то всплыла яркая злость на мать, которая просто воспользовалась мной. А потом, мотнув головой, я белкой взлетела по лестнице и свернула в узкий коридор. Руна в дальнем помещении.

И уже через мгновение стало понятно, почему ее ауру я смогла уловить не сразу – рысь, свернувшись комочком, спала на широком диване. А я замерла на пороге комнаты, понимая, что попалась.

– Неожиданно, – хмыкнул ловчий, поднимаясь из кресла и откладывая в сторону какие-то бумаги.

Но, несмотря на сказанное, он выглядел так, будто удивлен всего на каплю.

– Что не так? – решила я пойти в наступление, пока ловчий не опомнился и не вернул меня в камеру.

– Все ведьмы пытаются бежать перед днем казни. Но только ты вместо свободы выбрала рысь. Теперь вновь постараешься убедить меня в том, что она не твой фамильяр?

– Понятия не имею, о чем вы говорите. Руна моя подруга. И она не должна пострадать оттого, что чей-то нос ткнулся в отдаленный город империи и нашел там ведьму.

Ловчий почесал кончик того самого носа и улыбнулся:

– Какая-то ты неправильная ведьма, Ивилай Фран. Еще скажи, что домой собиралась заглянуть?

– Нет. Но послание бы черканула, – не стала скрывать я. – А что вас так удивляет?

– То, что ты думаешь об окружающих, – тоже честно ответил он. – Это несвойственно ведьмам.

– Ну конечно! – вспылила я. – Ведь слухи только и рассказывают о том, как ведьмы мучают мужчин, пьют кровь девственниц и детей воруют.

– Слухи не на пустом месте рождаются.

– Да? – Я пожала плечами. – Тогда и все рассказы о том, что ловчие не брезгуют связями с демонами, тоже правда?

Он кашлянул и изогнул бровь:

– А что еще о ловчих у вас тут говорят?

Я повторила движение, которое раздражало этого мужчину: пожала плечами:

– Да говорят, что ведьм вы не только из-за того ищете, что шибко Ордену своему служите, но и потому, что лишь ведьма сможет полюбить настолько темное создание. Вот и ищете ту, что судьбой предназначена.

– А с каких пор мы считаемся темными созданиями? – переспросил он, явно потешаясь над ситуацией.

– Ну а кто еще в силах столько ведьмовских проклятий пережить?

Повисла пауза. Со стороны могло бы показаться, что ловчий обдумывает мои слова. Я же пыталась понять, как освободить Руну и не подставиться самой.

Но все решил случай.

За моей спиной послышались шаги, а на пороге появился слегка помятый со сна стражник. Завидев меня, он выпучил глаза и открыл рот.

– Что ты хотел? – холодным ровным голосом поинтересовался ловчий.

– Господин Себастьян, разрешите доложить? – оторвав от меня взгляд, буквально просипел тот. – При свидетеле…

– Докладывай, – отдал команду ловчий, будто уже заранее запихнул меня в пламя и не беспокоится за утечку информации.

– Этой ночью пропала магисса Дэрия. Вы… – Он вновь посмотрел на меня.

Ловчий тоже оделил своим вниманием мою скромную персону. Да что такое?

– Она все время находилась тут. А это значит…

Взгляды обоих стали настолько острыми, что я вздрогнула.

– Это начинает становиться интересным, – усмехнулся мужчина, которого звали Себастьян.

Мне, конечно же, никто ничего не объяснил. Но хотя бы не выкинули обратно в камеру, позволили остаться в комнате. Мужчины о чем-то тихо разговаривали, но меня это мало интересовало.

Проблемой стала Руна, которая ни в какую не хотела реагировать на мои попытки ее разбудить. Сейчас наилучший шанс для побега – они отвлечены, чем-то удивлены. Даже и не заметят, если я улизну прямо из-под носа. Пришлось бы обойтись без прощания с семьей, но Руна…

Нет, я не верила в то, что ловчий такой уж живодер и, если я сбегу, замучает мою хвостатую подругу. Но и оставить ее не могла.

– Руна, – я потянула упрямую рысь за ту часть тела, за которую она убила бы любого, – за усы.