— Ого, фирменные тайны?

— Международные, — ухмыльнулся Степак, не повеселев при этом глазами ни на каплю. — Вас нанимает государство, а что касается способа выбора кандидата и образа приглашения на работу — это вынужденные действия, за которые мы приносим извинения и в качестве компенсации предлагаем принять красную икру, которая так хорошо помещается в ваши карманы. Если вы откажетесь от предлагаемой работы, вас отвезут домой или туда, куда вы захотите. Если согласитесь, то вы подпишете договор о неразглашении, выслушаете описание предлагаемой работы, подпишете рабочий контракт, получите аванс в половину месячной зарплаты на ваш счет в банке и мы, опять-таки, отвезем вас домой, чтобы вы уладили свои дела, попрощались с вашими любимыми родственниками и не менее любимыми попугайчиками и сегодня же выехали на место работы.

Счет в банке… Да у меня и счета никакого не было до сей поры…

Степак говорил, слегка улыбаясь, как будто ему было невыразимо приятно нанимать меня, именно того, самого нужного им человека, которого он — наконец-то! — нашел и привел в искомое место для всеобщего блага и процветания.

— Не могу понять, — осторожничал я. — Что за работа такая? Зарплата по сегодняшним дням — о-го-го, столько наши наемники в горячих точках не всегда получают, нанимает государство… Не сталкером же в Зону вы меня отправляете?

Степак вдруг подобрался. Его глаза потеряли грусть, и смотрел он на меня как-то… озадаченно, что ли?

— Нет, не в Зону и не в Припять — а вы, видать, компьютерными играми увлекаетесь?

— Еще и Стругацких читал, и фильм Тарковского смотрел, — буркнул я.

В моей голове был какой-то туман. Этакая коллоидная взвесь непонимания. Не разберешь, что такое мне выпало? И зарплата — весьма и весьма… Можно машину прикупить… Ну как со всеми долгами разделаюсь! Ремонт нормальный дома сделать, а то мама жалуется, что в сарае каком-то живем, да и о женитьбе можно подумать: вон, Катька давно ко мне подкатывает. Неплохая, право, девчонка…

— Так как, Алексей Павлович, что будем решать?

Я потянулся с равнодушным видом.

— А на какой срок работенка?

Степак облегченно вздохнул и растянул губы в улыбке, полной пессимизма.

— Надолго. — Он достал из своей папочки внушительного вида лист с кучей каких-то голографических наклеек и гербом государства.

— Ознакомьтесь, пожалуйста.

— Мне иноземцы — во как нужны! — торговлю с Европой вести, верфи, мануфактуры заводить.

Петр I

Не спалось.

Вроде и лег очень поздно, но обилие впечатлений и информационная перегрузка способствовали выделению адреналина в кровь, отчего сон убрался от греха подальше и возвращаться, по-видимому, не спешил. Вагон ритмично покачивался, иногда звякала ложечка, забытая в стакане. Время от времени свистел носом мой сопровождающий — крепкий блондин с какими-то смазанными чертами лица.

«Григорьев», — отрекомендовался он и с тех пор не открывал рта, кроме случаев, когда заказывал у проводника чай. Теперь он видел десятый сон, а я ломал голову, зачем я согласился на такую безумную авантюру, в которую до сих пор не очень-то верилось.

Вчера, когда я подписал все от меня требуемое, капитан Степак собственноручно заварил крепкий кофе и повернул ноутбук ко мне монитором. Сначала я не поверил напрочь. Потом, выпив еще кофе (хотя, наверное, лучше бы какого-нибудь успокоительного) и пересмотрев кучу фотографий и пару явно не компьютерных видеороликов, начал потихоньку соглашаться с действительностью. Тем более что изобретать такую фантастическую историю ради одного меня родимого — глупо как-то…

Итак: существует Дорога — так ее все называют, и ничего более оригинального не придумано, хотя что придумывать: на вид и по функциям она абсолютно отвечает своему названию. Хотя функции у нее как раз и более расширены по сравнению с обычными трассами.

Дорога соединяла миры.

Никто не знает какие — другие планеты, другие измерения, искаженные отражения нашего мира, другие временные пласты…

Главное, туда можно попасть, там может существовать человек, там живут другие, скажем, люди и — внимание! — там можно торговать.

Торговля технологиями, изделиями и сырьем с различными цивилизациями, развитыми и не очень, оказывала весьма немалое влияние на положение вещей в мировой экономике и техническом прогрессе человечества.

Дорогу открыли достаточно недавно, где-то в восьмидесятых годах девятнадцатого столетия, но существует мнение, что про нее знали и раньше, — в различные исторические периоды ее якобы находили и теряли снова и снова. На Земле существуют около десятка Выходов, или Выездов, на Дорогу; один в США, один в Месопотамии, один в Японии, три на постсоветском пространстве, парочка в Европе… Проблема заключается в том, что эти Выезды работают циклично, открываясь практически на полчаса-час, с промежутком от месяца до полутора лет. А при чем тут я? Оказывается, пройти (или проехать) на Дорогу могут только некоторые люди, и никому не известно, почему это так. Специальные системы слежения, установленные в — да! — супермаркетах, вычисляют тех, кто является потенциальным Проходимцем, как стали именовать эту отбираемую касту, и таких полезных людей сразу берут в оборот, как меня например. По какому именно принципу работают эти самые системы отслеживания и чем таким эти самые Проходимцы, в славные ряды которых мне суждено было влиться, отличаются от остальной части человечества, Степак мне так и не сказал, сославшись на то, что не силен в этой научной части. Сообщил он мне только, что системы определения, так называемые «Персты Судьбы», очень дороги, и их на материке очень ограниченное количество, так что их перевозят из города в город, из супермаркета в супермаркет, используя какую-то давно разработанную схему.

В нашей Украине тоже есть Выезд, который вот-вот откроется, а Проходимцев не хватало катастрофически. Вот я, любезный, вовремя и подвернулся и теперь еду с сопровождающим куда-то в Донецкую область к самому открытию Выезда, чтобы проникнуть в запредельное и заработать свои пять тысяч евро…

Я, конечно же, спросил, почему меня просто не выкрали с концами и не объявили пропавшим без вести: ведь такие деньги на кону (секретные технологии, редкие, драгоценные ископаемые) — или я мало понимаю в современной жизни и в циничности властных, военных и бизнес-структур! Степак ответил, что, может, и выкрали бы, но ворота пропускают только желающих пройти добровольно, и подделать это желание, поддержать его насильно, при всем старании специалистов, не получилось. Так что приходится секретному военно-научному отделу при Разведуправлении Украины, а по совместительству — Междумировой торговой компании, нанимать сотрудников самым обычным образом, ну или почти обычным.

Мама рассталась со мной на удивление легко. Степак приехал вместе со мной ко мне домой и гладко рассказал о моей заграничной поездке для учебы, которую я выиграл в интернет-конкурсе по программным технологиям (в которых, по правде, я ничего не смыслю). Так как, по словам капитана (представившегося маме представителем министерства образования, да еще и помахавшего какими-то документами), мне светила престижная профессия, и нужно было спешить к началу занятий, то меня быстренько собрали в дорогу, чему я немало удивился, зная чувствительное мамино сердце. Но сердце молчало, моя младшая сестренка Люська усердно помогала собирать вещи, без умолку треща о моей скрытности, — еще бы: тайно готовился к конкурсу! — и все прошло чисто-гладко. Тем более что я сообщил о намерении посылать триста евро от своей стипендии каждый месяц. Мы попили чай, я в сотый раз пообещал связаться с семьей по Интернету или, на худой конец, слать сообщения…