Я даже не знаю, зачем соглашаюсь на эти свидания. Попробовать пожить нормальной жизнью? Что звучит крайне странно.

Иногда, когда я сижу на очередном таком мероприятии, в моей голове возникает мысль, чтобы отбросить один кирпичик из моей защитной стены и рискнуть. К тому же, внутренний радар Полины на парней, с которыми она меня сводит, работает с каждым разом все лучше. Она будто заранее их прощупывает на наличие изъянов, составляет подробную анкету и напротив каждого кандидата ставит баллы. Тот, кто набирает больше, отправляется со мной на свидание. Не могу сказать, что для них это какой-то невероятный вечер с приятной беседой или прогулкой.

Но потом я возвращаюсь в реальную жизнь, в которой нет места отношениям и чувствам. Что уж говорить, у меня толком нет времени просто, чтобы жить. Я сутками нахожусь на работе, а небольшие перерывы посвящаю репетициям. И если быть честной, то я не та девушка, которая может подарить тепло. Я просто пуста.

И все же я продолжаю играть в эту лотерею в надежде, что когда-нибудь смогу жить нормальной жизнью.

Но нужно отдать должное оптимизму Полины. Она не опускает руки и не перестает утверждать, что когда я встречу того самого человека, то уберу свои иголки. Мне больше не захочется работать целыми сутками, брать лишние смены, лишь бы и на секунду не оказаться наедине со своими мыслями. Смешно. Пока что меня сражает ее настойчивость.

Подхожу к кофейне, в которой я обычно по утрам беру кофе для себя и Макса. Открываю дверь, и небольшой колокольчик, висящий над ней, оповещает о моем приходе.

— Мира, привет, — приветствует бариста.

— Привет, — вытаскиваю из ушей наушники и убираю их в чехол.

— Как обычно?

— Да.

За семь лет моих постоянных утренних пробежек все уже выучили, что я заказываю одно и то же каждое утро: двойной эспрессо для Макса и капучино на кокосовом молоке для себя. Бариста включает аппарат, и помещение наполняет насыщенный аромат молотого кофе. Я сажусь за столик около окна с видом на море. Несмотря на надвигающийся шторм и раннее время, туристы уже скапливаются около воды и выбирают лучшие места, ведь днем здесь будет не протолкнуться несмотря на дождь.

Чем мне нравится это заведение, так это атмосферой. На стенах в хаотичном порядке развешаны различные снимки. Большое панорамное окно, рядом с которым стоит несколько круглых столиков на несколько человек, всегда занимало мое внимание. Через него открывается прекрасный вид на море. Можно наблюдать каждую его ипостась. Как в спокойную погоду, когда единственное, что тревожит его поверхность — легкий ветер, на водной глади сидят чайки в ожидании, туристов с любимым лакомством. Либо, когда начинается шторм и местные экстремалы берут свои доски, чтобы заняться виндсерингом.

У меня так и осталось в мечтах открыть небольшое уютное кафе на набережной, где можно будет съесть вкусную еду и выпить чашечку мягкого и ароматного кофе. В хорошую погоду рядом с кафе стояли бы столики, чтобы вечером можно было наблюдать за огненным закатом, а в дождь укрыться и переждать непогоду за теплым глинтвейном.

Но пока мечта остается мечтой. Для ее исполнения нужны перемены, а это еще один главный страх в моей жизни.

Зачем нужны перемены, если можно вполне себе счастливо, по крайней мере по моим меркам, жить в установленном годами ритме.

— Мира, держи, — я оборачиваюсь, ко мне подходит бариста и протягивает два стаканчика кофе в картонной подставке.

— Спасибо.

— Кто сегодня? — спрашивает он с интересом.

Также все наши знакомые знают о привычке Макса менять девушек как перчатки.

Я пожимаю плечами.

— Без понятия, но одно могу сказать точно: она очень громкая, — отпив кофе, я смеюсь.

Расплачиваюсь, выхожу из кофейни и попадаю под небольшую морось.

Глава 2

До дома я добираюсь изрядно промокшей. В наушниках звучит голос Мэттью Беллами и его мольба о помощи с темной стороны души. Песня Muse — The Dark Side как никогда передает мое нынешнее состояние. Слишком много лет я борюсь со своей темной стороной, но помощи не прошу. По крайней мере, внешне, а истерзанная внутри меня душа так и кричит. Как символично, даже через песню она молит о передышке.

В квартире на удивление тихо. Надеюсь, Максу хватило полтора часа, чтобы выпроводить свою гостью, и мне не придется принимать участие в надоевших сценах.

Практически каждый раз одно и то же. Макс спит или прикидывается, чтобы избежать мучительных для него утренних прощаний, а его девушки решают, что неплохо было бы выпить кофе или принять душ. Потом натыкаются на меня и тут два исхода. Либо они начинают вопить и звать Макса, хотя я еще и слова не успеваю сказать. Либо они застывают в ступоре, с диким ужасом в глазах.

В тех редких случаях, когда мне удается объяснить, что мы просто друзья, его очередная пассия смотрит на меня как на умалишенную. Нас постоянно преследует глупый стереотип, что между парнем и девушкой не может быть дружбы. Но Макс гораздо больше, чем друг, он — моя семья. Он стал ей практически сразу. Еще в девять лет, кода мы только познакомились.

Этот день отчетливо мне запомнился. Я сидела на лавочке и играла на гитаре, а Макс как ненормальный летел на велосипеде и врезался в дерево. Из его ноги хлестала кровь. Мы бросили его транспорт и мою гитару и кое-как дошли до дома. Как оказалось, он с родителями только переехал в наш город, поэтому я была одной из немногих, с кем он успел познакомиться. Когда его нога была обработана, родители настояли, чтобы он остался дома. Они заботились о нем: мама принесла разные вкусности, а отец подбадривал шуточками, что со шрамом на ноге он сможет придумать эпичную историю и кадрить девчонок. Мне стало некомфортно и странное чувство зависти сжало горло. Я почувствовала себя лишней и захотела уйти. Я не понимала, как родители могут так заботиться о своем ребенке. Но Макс остановил меня и попросил, чтобы я не уходила. Так я и осталась в его жизни, а он в моей.

Теперь мы живем вместе, поддерживая друг друга на плаву, когда это необходимо.

Ставлю стаканчик с кофе Макса на деревянный кухонный стол. Я бы с радостью сейчас завалилась к другу в комнату и разбудила его, чтобы первой поздравить с днем рождения, но наткнуться на голую девушку в его объятиях — так себе перспектива. Поэтому я решаю быстро сходить