– Вы ведь не строитель, – улыбнулась девушка. – И не москвич. Кто вы такой?

– А как вы думаете? – Белка немного сконфузился.

– Я думаю, вы непростой человек! – погрозила ему пальцем Галя. – Смотрите, как моя рамочка себя ведет!

Белка Чуй испуганно отшатнулся, увидев в руке девушки короткую спицу, изогнутую под прямым углом. Галя держала ее за краешек и медленно вращала, изменяя положение кисти.

– Крутится! – восторженно сообщила она, будто Белка мог этого не видеть. – У вас очень высокая энергетика!

«Да она сумасшедшая,» – сделал вывод Белка. – «Сумасшедшие бывают очень веселыми!»

– У меня огромная энергетика! – сказал он вслух, многозначительно улыбаясь. – Что вы знаете о перстне?

– На нем древний символ! – Галя хитро прищурилась. – А что вы о нем знаете?

– О, это интереснейшая история!

Москва-1 (скГ)

15 августа, ночь

Николай проснулся от духоты, как ему показалось. Осторожно перебравшись через жену, он прошел в кухню, прикрыл за собой дверь и махом выпил бутылку минералки. Полегчало. За окном фонари освещали дрожащим светом узкую дорогу, дальше чернел лес.

Спать не хотелось совершенно. Николай постоял немного, упираясь горячим лбом в стекло, взял лампу и пошел в ванную. Там он сунул голову под кран, тщательно расчесал волосы. Что-то еще нужно было сделать… Но что?

Под глазами вроде бы виднелись синяки. Николай приблизил лицо к зеркалу, потом решительно снял его и перенес на кухню. Опять прикрыв дверь, он установил его на ковре, прислонив к термосу-леднику.

– Колбаски отрезать, что ли? – пробормотал Николай, почесывая живот, но уже знал, что совсем не собирается этого делать.

Со странным чувством исполняемого долга он стянул майку и широкие трусы, сел по-турецки на ковер перед зеркалом. Лампу заслоняло колено – Николай передвинул ее. На гладкой поверхности отражался голый сорокадвухлетний семьянин без полезных привычек – зрелище не слишком эстетическое. На миг ему даже стало стыдно, но тут Николай сказал:

– Семь! – и поперхнулся.

– Что такое?

– Шесть! – опять сработали губы, легкие и связки без всякого желания Николая.

– Нина…

– Пять!

Он прислушался.

– Четыре!

Голос его, только говорит вроде с акцентом.

– Три!

Точно! «Т» очень четкий, «р» немного грассирует, а «и»…

– Два!

«И» вроде обычный, но от этого совсем не легче, потому что…

– Один!

– Ой! – Николай понял, что творится нечто страшное.

– Активация!

Пузато-волосатый мужчина в зеркале исчез, на его месте оказались два лица, окруженных сиреневым сиянием. Одно из лиц определенно было женским и ладони Николая громко шлепнули, накрывая причинное место.

«Дети не проснулись бы…» – подумал он, а вслух повторил:

– Ой!

– БЧР150361-12с, решением Совета Верховников от 45 ррамаша 15-той эры Сжатый Кулак вы активированы, – сурово сведя выщипанные брови, сообщило женское лицо. – Поздравляю.

– Спасибо, – быстро кивнул Николай. – Здрасте.

– Вспоминайте! – вступило мужское лицо. – Кто вы сейчас?

– Шишкин Николай Васильевич!

– Не так громко. Правильно. Теперь мысленно перенеситесь на пять лет раньше. Кто вы?

– Шишкин Николай Васильевич, – припомнил Николай.

– Вы уверены?

Николай припомнил еще раз:

– Уверен.

– Отлично. Теперь перенеситесь на десять лет назад. Кто вы?

Николай пошевелил губами, считая года.

– Шишкин Николай Васильевич! В том году я с Надеждой развелся!

– Отлично! – мужское лицо даже немного улыбнулось, вполне поощрительно. – Теперь попробуем двадцать лет!

– Ого! Ну, двадцать лет назад я был… Был…

– Ну же!

– Шишкин Николай Васильевич! – справился активируемый. – Можно просто Коля.

– Прекрасно, Коля! Остался один маленький шаг. Вспомни, кем ты был двадцать один год назад. Хорошенько вспомни!

Николай попробовал и зажмурился от неожиданности. Почему-то никак не получалось вспомнить Шишкина Николая Васильевича годом раньше. И ведь знал, всегда знал… А теперь вот не мог сообразить, что же он делал в том году. В армии служил? Да нет, он вообще не служил в армии… Как это – не служил?! А фотографии? По виску медленно поползла капелька холодного пота.

– Вспоминай! – поторопил женский голос. – Вас много, а нас двое. Шевели нейронами.

– Я стараюсь… – выдавил Николай.

Темнота… Жидкость, очень легкая жидкость, которой можно дышать… Упаковка герметична. Память пуста, хотя нет, там, на самом донышке, лежит… Лежат…

– БЧР150361-12с! – промычал он.

– Молодец! – похвалили его хором.

Николай распахнул глаза, пригнулся к зеркалу.

– БЧР150361-12с, это же значит, что я биорг! Сириусянский биорг! Вот это да!

– Я рад, что тебе это нравится, – сказало мужское лицо. – Теперь слушай…

– Я был сделан на сириусянских заводах! – не унимался Николай, осознавая наконец произошедшее с ним. – Я – венец миллионолетнего развития науки и техники инопланетной цивилизации!

– Не такой уж и венец, – одернуло его женское лицо. – Не сегодня тебя сделали. Кроме того, сборка-то местная, отверточная… Красная сборка, извини за выражение.

Николай покраснел, потом выпрямился:

– Служу Сириусу!

– Вот и отлично. Отправишься в «Селедку», это заведение находится по адресу Соловьиный проезд, 14…

– Я знаю! – отрапортовал Николай. – Это тут, рядом, надо…

– Нам – не надо, – отрезало мужское лицо. – Надо тебе, прямо сейчас. Там, у продавца винного отдела ты получишь дальнейшие инструкции. Пароль – тринадцать.

– Тринадцать! – браво повторил Николай.

– Ну и отлично, прощай, – мужское лицо повернулось к женскому, скривилось. – Звезды и галактики, во что же они превращаются за двадцать лет!

– И не говори! – хихикнуло женское лицо. – А ты видел, какой у него…

Зеркало наполнилось мельканием серых искр, загудело. Это продолжалось около двух секунд, потом в нем снова появился Николай.

– Прямо сейчас?!. – он взглянул на ходики. – Третий час ночи… А завтра надо раньше выйти, Ленку в садик забросить… Как все не вовремя!

Москва-2 (скГ)

15 августа, утро