При этом Соня обвиняюще ткнула в меня куском пепперони. Я встала и молча кивнула, мол, твоя правда. На самом деле, мне было всё равно, с чем соглашаться. Единственное, что я хотела — это остаться одной. У меня жгло глаза от невыплаканных слёз. Конечно, умом я понимала, что всё, что я узнала сегодня — это не сон и не жестокий розыгрыш, но сердцем я отказывалась в это верить. До меня стал доходить размер катастрофы. Как же так? Разве такое бывает?

Подруга, видя моё состояние, приобняла меня и шепнула на ухо, чтобы я совсем уж не расклеивалась и что завтра мы созвонимся. Я молча кивнула. Я, правда, была благодарна ей за всё, но…

Не успела я всласть заняться самобичеванием, как услышала звонок мобильного телефона. Зачем я подняла тогда трубку — сама не знаю.

— Ну, привет, что ли!? — услышала я, как всегда, недовольный голос свекрови.

— День добрый, Алина Владимировна! — устало сообщила я, опускаясь в стоящее рядом кресло.

Я представила свою свекровь, её вечно недовольно поджатые губы, выпученные глаза и укладку по моде советских времён — «задок поднимем, перед поволнуем» — и мне стало ещё хуже.

— Чего там доброго-то? — удивилась она — Когда с сыном моим разводитесь? Он у меня такой благородный, все эти годы оберегал тебя от всех неприятностей, работал, не покладая сил. Ну, ничего, вот разведётесь, недвижимость поделите…

— Может, хватит уже? — не выдержала я — Хватит делить то, что вам никогда не принадлежало и не будет?

Я от злости бросила трубку на стол, затем прошлась по квартире, которую я обставляла с такой заботой. Так, хватит наматывать сопли на кулак! Подумаешь, муж предпочёл мне другую! Не я первая, не я последняя!

— Сонь, ты это… что ты там говорила про волшебника, который сможет сделать меня счастливой? Оберег даст, пошепчет, отвар трав заставит выпить? Я, на самом деле, согласна на всё! Только, чур, без мухоморов! — я кисло улыбнулась.

— Ого, детка! Ты обратилась по адресу! — просияла Сонька.

София обещала созвониться с колдуном, дабы он назначил мне самое ближайшее время для аудиенции. А пока она договаривается о том, чтобы мне, как особо страждущей, подыскивают окно в плотном расписании травника, я решила привести и свои дела в порядок.

Если честно, генеральная уборка меня всегда успокаивала, так что с неё я и начала. Кроме того, стоило собрать все личные вещи дорогого благоверного. А то пойдёт он строить новую семейную лодку в тех трусах, которые я ему положила с собой в командировку. Вещей набралось прилично за два года брака, так что решила вызвать грузовое такси. Вариантов, куда бы я могла деть вещи — было не так много, так что вскоре вызванная мною «Газель» остановилась возле обшарпанной пятиэтажки в ближнем Подмосковье.

На хамский вопрос в трубке домофона, кого это принесло, я ответила Алине Владимировне, что это всего лишь я. Решила найти время и самолично побеспокоиться о комфорте своего теперь «скоро бывшего» супруга.

Дикие вопли из домофона подсказали мне, что однушка, в которой проживает свекровь, не предполагала каких-то неучтённых ранее предметов одежды и обихода.

— То есть, вещи забирать не будете? — решила просто уточнить я.

Новая гневная отповедь подсказала мне, что нет — не будет. Я пожала плечами и кивнула грузчикам на отделение для мусорокамеры возле подъезда.

— Вам повезло, ребята! Подниматься на пятый этаж не нужно!

Грузчики были малообщительными и споро перекидали все кули, куда было сказано.

Обратно я возвращалась домой в приподнятом настроении. И пусть моя выходка выглядела смешной и глупой, но мне стало немного легче…

Выкинула подгоревшее нечто вместе с противнем, доела холодную пиццу и улеглась спать, выключив предварительно телефон. На следующее утро у меня было масса дел, и первое из них — озаботиться услугами юриста, который будет представлять мои интересы. Молодой парень, которого мне посоветовал знакомый, оказался весьма компетентным парнем и сообщил, что я могу ни о чём не беспокоиться, тем более что супруг сам высказал желание расстаться, а делить нам нечего, несмотря на то, что у Эдика свои мысли на этот счёт.

Так что я полностью отдала все распоряжения, и по бракоразводному процессу, и по распоряжению своей собственностью, почувствовала себя свободной, и, выйдя от юриста, включила телефон.

Раздавшийся спустя минуту звонок и дикий, срывающийся на визг, вопль свекрови, в моих ушах отдался музыкой. Послушав немного, я бросила трубку.

— До тебя разве дозвонишься? — следующий звонок был от Соньки — Собирайся, подруга, дед Юрась тебя ждёт!

Точно! Мне же этот… оберег надо, как тот, что он сделал для Аньки. Хотя, может, ну его? Тем более что я уже внутренне осознала, что с разводом моя жизнь не закончена.

— Так, ты что, я для кого вообще стараюсь? — возмутилась подруга.

Да уж… она права. Раз обещала — нужно ехать. Поскольку тот самый дед Юрась не приветствовал денежную оплату собственного труда, я заехала в магазин и затарилась продуктами от души. Как говориться, для хорошего человека не жалко. А потом долго тряслась в электричке, рассматривая летний пейзаж за окном. Наконец, на каком-то полустанке я вывалилась на перрон. Вытащила из кармана записку, в которой был проложен маршрут, и храбро пошла по тропинке.

Малость поплутав, я вышла к небольшому аккуратному домику с резными ставнями.

— Ну, что, заходи, коль пришла! — хмыкнул дедуля-травник.

И я прошла. В комнате было удивительно чисто и как-то… старомодно, что ли… везде были развешаны небольшие пучки трав и холщовые мешочки, опять, таки с ними. Я откашлялась и рассказала, с чем приехала. Дед смотрел на меня внимательно, склонив голову набок.

— …вот, Ане вы оберег сделали, может, и мне чем поможете? — я чувствовала себя по-дурацки.

Ей-богу, лучше бы к психологу обратилась, что ли. Дед вздохнул и сообщил, что ничем помочь мне не может. Мол, тот оберег у него был крайним. Я неизвестно отчего, обрадовалась и подорвалась.

— Погоди! Сумки свои забери, ни к чему это! Ничем помочь тебе я всё равно не смог — твёрдо сказал дедок, и я со вздохом снова подхватила котомки и вымелась наружу.

— Ты это, девка, ты по лесу сегодня не шастай, а то ночь-то сегодня какая! Ночь середины лета! Папоротник цветёт! — напутствовал меня дед Юрась — А то хочешь, так я тебе в горнице постелю.

Я отнекалась, мол, всё будет в лучшем виде, и «шастать» я особо не собираюсь, если уж на то пошло. Уже смеркалось, и поэтому я решила