перебить. Так вышло, что в этот печальный день, когда от длительной болезни умер ее дядя, муж родной сестры ее матери, в городе осталась она одна. Отец был в очередном рейсе, да и честно сказать не горел желанием общаться с родственниками жены, а мать улетела на конференцию от университета, где трудилась преподавателем экономики. Все знали, что Ри панически боялась мертвецов, но кого это вообще волновало, когда нужно показательно поддержать тетушку. День будет невыносимым, подниматься в квартиру катастрофически не хотелось, и она согласна была даже на часовую родительскую проповедь, лишь бы избежать ужасного бдения у гроба.

Однако торчать на улице до вечера было невозможно. Несмотря, на то, что погода была не по-мартовски теплой, еще ощутимо морозило, особенно в тени. Так, что, когда мать наконец повесила трубку и умчалась на доклад о проблемах мировой экономики, Марина робко зашла в подъезд. Здание было старым, лифт безобразно скрипел и неохотно полз наверх, пока она нервно теребила поясок пальто, представляя, как откроются створки, а там будет стоять жуткая крышка, оббитая бордовым бархатом.

Реальность оказалась несколько иной. Тело еще не привезли из морга, поэтому сейчас никаких пугающих символов смерти в подъезде еще не было. Возможно, ей повезет, тогда она сможет выразить соболезнования и быстро уехать в университет. Конечно, мама будет в ярости, но это не пугало ее так, как перспектива находиться в одной квартире с мертвецом. Но все надежды Марины пошли прахом. И хотя покойника в квартире не было, оказалось, что тетя Вика совсем расклеилась и ей действительно нужна была поддержка. Так что потихоньку Ри втянулась в хлопоты на кухне. Постоянно кто-то приходил и уходил, толпами шли соболезнующие, остро пахло корвалолом… Так незаметно пролетело пару часов. Она как раз заваривала очередной чайник, уже привыкнув к постоянному шуму из прихожей за углом, как поняла, что запах лимона и мяты уже давно перебивает другой – острый аромат сосны. Нет, не новогодний, морозный запах хвои, который ассоциировался с праздником и подарками, а смолистый и терпкий. Так пахнет свежая древесина, так для нее пахла смерть. И в контексте печального события это означало только одно – дядя Игорь в последний раз вернулся домой.

Марина напряженно прислушивалась, словно ожидая, что тело усопшего восстанет из гроба и в лучших традициях фильмов ужасов начнет гоняться за живыми. Ощущение было паршивое, словно она попала в ловушку, а дверца только что захлопнулась за ее спиной. Безусловно, ее никто не держал в плену, но сделать такую простую вещь, как уехать домой, сейчас было просто невыполнимо. Ведь для этого нужно пройти мимо покойника и жуткой деревянной крышки в подъезде. Поэтому она решила остаться на кухне, пока не найдется спутник, с которым не страшно будет совершить марш-бросок в сторону спасительного лифта.

Крепко сжимая в руках кружку с кофе, Ри устроилась с ногами на старом кресле, стоявшем у окна. Место для курения, так сказать. Можно было попытаться думать об учебе, о Стасе, ее парне, но мысли упрямо возвращались к тому, что происходило в соседней комнате. Ну какая от нее сейчас польза? Какой дремучий обычай в современном мире – это бдение у гроба. Хорошо, что сейчас март, а если бы июль? Невольно наморщив носик, она представила, какое ужасное амбре стояло бы по всей квартире уже на второй день будь за окном жаркое лето. Ее взгляд рассеянно поднялся от потертой клеенки на столе, скользнул по стене и наткнулся на незнакомого парня, стоявшего в дверях. Первая мысль была о том, что это кто-то из далекой родни, но проблема в том, что среди них у нее было не так много сверстников и со всеми она была знакома. Такого красавца среди них не было точно. Высокий, широкоплечий, темноволосый, с подтянутым и в меру накаченным телом. Хотя самым запоминающимся в нем была не роскошная фигура. Это были глаза. Необыкновенного, насыщенного синего цвета с невероятными густыми и длинными ресницами. Незнакомец в свою очередь рассматривал ее самым тщательным образом -начиная от темно-рыжих волос, скрученных в пучок на затылке, и заканчивая нелепыми коричневыми тапками на ногах. В эту минуту казалось, что время замерло, и в целом мире остались только они вдвоем. Ри готова была остаться здесь до ночи, вытерпеть пугающее соседство, лишь бы наслаждаться тем, как он немного удивленно смотрит на нее. Парень первый скинул этот морок и, еле заметно кивнув ей, вышел из комнаты, позволяя полюбоваться широкой спиной, обтянутой тонким свитером. Первый раз в жизни Марина видела настолько красивого парня и поймала себя на том, что надеется, что это сотрудник ритуальной службы или курьер, ведь в этом случае с ним можно будет познакомиться. Из прихожей донесся негромкий мужской голос. Разобрать слова было невозможно, лишь уловить вопросительную интонацию, но она точно была уверена, что это говорит синеглазый красавец.

– Какая рыжая девушка? Алекс, ты, о чем? А, эта… Скорее всего, моя двоюродная сестра. – голос Дианы был печальный и немного усталый. Это было неудивительно. Утром мама сказала, что ей придется всю ночь ехать из соседнего города, куда Ди уехала по работе. Радостное волнение от того, что он заинтересовался ею, быстро сменилось незнакомой до этого момента горечью. Диана назвала его Алекс, она его знает, они приехали вместе. Сразу пришли на ум утренний разговор с мамой и все сплетни, которые та вливала в уши Ри за последнюю неделю. Ее сестра живет сразу с двумя парнями, дружной шведской семьей. Понятно, что такая простушка как она не сможет заинтересовать такого парня, в отличии от раскованной и красивой Ди. И пусть они с сестрой уже не так близки, как в детстве, золотое правило, которое они придумали в четырнадцать лет действует до сих пор. Парень одной – табу для другой.

План действий был максимально простым – держаться подальше от счастливой парочки. И все начиналось очень даже гладко – её крестный собирался домой и согласился подбросить Ри до дома. Может со стороны это и выглядело бы как бегство, но в некоторых ситуациях лучше избежать боли, даже если это кажется проявлением слабости. Марина накинула пальто и теперь ждала, когда Юрий попрощается со всеми и отвезет крестницу домой. Однако ее план не предусмотрел одного фактора – самой Дианы. Они перестали общаться четыре года назад, и вряд ли стоило рассчитывать на беседу по душам, но ее сестра всегда славилась своей непредсказуемостью. Ди повисла на ней, уткнувшись в шею, заливая слезами серый драп.