— Тать, Глаша, так принарядиться не додумался бы. Да и что с меня взять?

— Знамо что… им одно от нашего женского роду надобно.

— Не бойся, у меня револьвер еще от Феликса Рафаиловича остался, — успокоила ее храбрая домовладелица. — Уж как-нибудь отобьемся.

Первая телега с пожитками гонителя салфеточек, к удивлению обеих женщин, прибыла уже через десять минут, видно, оставлена была недалеко, да и собрана заранее.

— Где же вы собирались ночевать, если бы не нашли у меня комнат? — удивилась Анфиса Ксаверьевна.

— У ваших ворот, мадам, жалобно подвывая в ночи, — без запинки ответил сэр Бенедикт, но, увидев открывшийся от удивления ротик своей новой квартирной хозяйки, тут же попытался исправиться, что не вполне ему удалось: — В городе полно людей, которые любят деньги, часть из них даже держит гостиницы.

Анфиса Ксаверьевна нахмурилась, но готовящуюся отповедь предотвратила чумазая детская мордочка, заглянувшая в окно. Впрочем, иностранец обрадовался ей как родной, выбежал в прихожую и, отворив входную дверь, радостно скомандовал:

— Мал’чики, заносите!

— Ваши вещи переносят уличные мальчишки? Но, Бенедикт, это же небезопасно! — Домовладелица, конечно же, в первую очередь имела в виду свою собственную безопасность, но была не в пример деликатнее своего неожиданного жильца.

— Все в порядке, у меня не украдут. Один бой уже попытался, и ему не понравилось. — Зонтом, с которым так и не пожелал расстаться, англичанин указал на плутоватого мальчишку с перевязанной пониже локтя рукой. Постреленок гордо нес маленький скелетик невиданного существа, любовно закрепленный на лакированной подставке. — Эй ты, если попытаешься стащить у компсогната хоть одну косточку, я заменю ее твоей!

Пацан тут же прекратил свои манипуляции с диковиной и торжественно вручил хрупкую ношу хозяину.

— Вы ударили ребенка?! — ужаснулась трепетная мать, только что подозревавшая этих детей если не во всех, то в одном смертном грехе точно.

— Мэйби ай шуд ду соу… Но после того, как он самостоятельно сунул руку в саквояж с хомяком-троглодитом, в этом не было никакого воспитательного смысла — хомячок справился сам.

Анфиса Ксаверьевна не поверила, поэтому, улучив момент, когда иностранец отвлекся, схватила мальчика за плечо и спросила:

— Скажи, тебя обижал этот господин?

— Нет, — повертел вихрастой головой постреленок.

— Ты уверен? — Вопрос для вдовы был животрепещущ: пусть сын ее, Матвей, и проводил почти все время в лицее, материнский инстинкт требовал исключить любую опасность.

— Сломайте мне уши, ежели вру, — с вызовом сказал мальчишка, уши которого по странному совпадению уже были слегка завернуты в трубочки, как у настоящего борца.

Анфиса Ксаверьевна ломать, конечно же, ничего не стала, но следила за этими ушами с неусыпной бдительностью — как бы руки, приделанные чуть пониже их, не прихватили лишнего из гостиной.

Руки на удивление вели себя примерно: вещи в дом вносили, но ничего не выносили. Такое взаимопонимание, установившееся между сэром Бенедиктом и его помощниками, не могло не радовать. По всему видать, человек приличный, хоть и с придурью…

Придури той, кстати, оказалось не так уж мало, и она нескончаемым вещественным потоком хлынула в дом предприимчивой вдовы. Чего тут только не было: чьи-то бивни, чучела, биты для игры в крикет, загадочно звенящие ящики и даже микроскоп, — на все это домовладелица взирала со спокойствием.

И только вид когтистой лампы несколько поколебал стойкое намерение Анфисы Ксаверьевны не вмешиваться, поэтому она осмелилась высказать первое возражение:

— Но, Бенедикт, в гостиной уже есть прекрасная лампа, может, вы разместите этот… экземпляр в спальне?

— Вы же не ожидаете, что я буду заставлять своих посетителей ждать под абажуром с рюшами? Меня могут не так понять.

— А когтистая лампа, конечно же, расскажет о вас всю правду, — усмехнулась вдова.

— По крайней мере то, что я беру дорого и что со мной лучше не спорить, до клиента донесет.

— Погодите! Клиенты? Что за клиенты?

Но сэр Бенедикт уже не слышал.

— Так, чемоданы в спальню. Надеюсь, там не осталось ваших розовых чепцов, мадам?

Анфиса Ксаверьевна, не обращая внимания на выбор выражений нового жильца, многозначительно продемонстрировала пустые шкафы гостевой комнаты.

— Маловато, — резюмировал иностранец.

— Ваши сундуки вполне влезут.

— Это всего лишь предметы первой необходимости. Сейчас привезут воз с моим основным гардеробом.

— Вы ограбили костюмерную Лондонской оперы? — пошутила вдова, еще не зная, насколько точно попала в цель.

Сэр Бенедикт хитро прищурился и погрозил домовладелице пальцем.

— Уже чувствую, что мне будет у вас уютно. Хоум, свит хоум! Это, май дир, новейшая наука, маркетинг. До Князьгорода она пока не дошла.

— Вы правы, Бенедикт, в Великороссии пока еще не придумали ничего, что могло бы объяснить ваш наряд, — серебристо засмеялась женщина. Пусть новый жилец хоть в клоуна рядится, лишь бы с оплатой не запаздывал.

— Ноу-ноу-ноу, Анфиса Ксаверьевна, итс э мэттер оф тайм. Все очень просто. Чем больше я поражаю воображение людей, тем больше вызываю любопытства. Уверен, что скоро соседи спросят вас, кто я такой и чем занимаюсь. И вы им ответите…

— Мне и самой интересно, чем вы занимаетесь. Должно быть, этой новой наукой психологией, я читала в одном журнале…

— …и вы им ответите с гордостью, что у вас поселился один из лучших криптозоологов в мире!

— Но если вы зоолог, почему тогда сказали, что вашим соседям нельзя держать мелких животных? — спросила Анфиса Ксаверьевна, еще не до конца понимая страшный смысл только что услышанного.

— Потому что крупные имеют дурную склонность их есть. Вот это поставьте сюда, — отвечал иностранец, не отрываясь от руководства переездом. — И я не зоолог, я криптозоолог.

— А это большая разница?

— Гигантская. Вы скоро убедитесь, когда она, попыхивая огнем и блестя чешуей, случайно заползет к вам в спальню. Книги в кабинет вон к тому шкафу, — продолжал командовать мальчиками сэр Бенедикт, проявляя при этом недюжинный педагогический талант. — И если ты еще раз засунешь в рот чучелу мантикоры палец, то хоть зубы ей почисти, что ли, а то ж как сдохла от отравления, никто так и не удосужился.

— Зачем вы меня пугаете, хотите, чтобы и тут вам отказали от квартиры? — возмутилась домовладелица, которой одновременно не хотелось лишаться и покоя, и выгодного жильца, но женщина пока не решила, что ей все-таки дороже.

— Хочу подготовить вас к рискам, связанным с моей профессией.