Или зарёванный?

– Это вы? Проходите, – сказал он со вздохом.

И я почувствовал, что он может в любую минуту снова разреветься.

Тоска очень не любила, когда кто-нибудь плакал, и решила предотвратить возможный потоп. Она положила руки на Матвейкины плечи, хорошенько его встряхнула и властно повела в комнату. Сейчас будет психологический этюд под названием «Успокоение клиента и набивание себе цены».

– Да, это мы. А ты кого ждал? Зелёных человечков на летающей тарелке? – весело спросила она. – Тебе совершенно нечего бояться, нет такого дела, с которым я и Феликс Куропяткин не смогли бы разобраться…

Мы оказались в большой комнате. В большой бедной комнате. Оглядевшись, я отметил про себя – даже незначительные денежные вливания из дядюшкиного наследства могли бы весьма её улучшить. Убого. Обои за пять рублей с самолётиками, торшер с лопнувшим абажуром, ламповый телевизор. Цветной. Хотя… Впрочем, я не антиквар.

Самым примечательным во всей этой скудной обстановке были книги. Им, казалось, просто нет счёта. Книжный стеллаж, полки, шкафы и даже тумбочка – всё содержало в себе какую-нибудь литературу. Пока я оценивал библиотеку, Тоска расспрашивала Матвейку о здоровье матушки.

– Что сказали врачи? – спрашивала она. – Как состояние?

Матвейка зачитывал по бумажке труднопроизносимый диагноз.

– Да это ерунда просто, – Тоска продолжала гнуть психэтюд. – У меня самой такое два раза было. И ничего, как новенькая.

Молодец она, что и говорить. Польза есть. Я продолжал изучать книжки.

Моё внимание привлёк один том, заметно отличавшийся от прочей литературы. Заметная книжка. Небольшая, но серьёзная. Настоящая жемчужина среди дешёвой бижутерии. Богатая обложка. Деревянная, раньше я никогда такого не видел. Дерево было чёрное и какое-то… глубокое, что ли. Казалось, что в обложку можно легко засунуть руку. Я даже попробовал. Не получилось, обычная зрительная иллюзия. Тогда я решил посмотреть, что внутри. Но не успел. Матвейка перешёл к самому важному.

– Она спустилась в подвал, и больше я её не видел. Но сначала вот что было…

И Матвейка рассказал следующее.

Позавчера вечером к ним пришёл незнакомый дядя, назвавшийся нотариусом, и принёс бумагу. Нотариус сказал, что это завещание и долго читал бумагу вслух, но Матвейка ничего не понял. Он внимательно следил за выражением лица своей матери. Лицо сначала было печальным, потом весёлым, потом снова стало грустным и задумчивым. Когда незнакомый дядя ушёл, мама с Матвейкой стали ужинать, ели, как всегда, жареную картошку. Но мама картошку есть не стала и всё мешала сахар в чашке, хотя в целях экономии всегда пила несладкий чай. Матвейка очень боялся её о чём-нибудь спросить, потому что никогда её такой не видел. Потом они отправились спать, хотя было ещё рано. Книжку ему на ночь мама читать не стала и сказала, что завтра она на работу не пойдёт и вообще работать больше не будет, а пойдут они к её брату, Матвейкиному дядьке. Но не к нему самому, а в его дом, потому что его самого больше нет.

Ведь он умер.

И теперь, чтобы ему было не скучно, надо с ним три ночи посидеть и книжку ему почитать.

Матвейка дяди своего не знал и никогда не видел. И не понимал, как ему следует относиться к этой новости.

Вечером они приехали к дому дяди. Матвейку поразил высокий кирпичный забор и железные ворота. Такие высокие, что он сначала даже дома не увидел. Маленькую дверь рядом с воротами им открыл тот незнакомый дядя-нотариус, он же и проводил их внутрь.

Дом был большой. Налево от прихожей гостиная, направо кухня, но что-либо разглядеть там было нельзя, потому что свет не горел. Дальше лестница на второй этаж. Нотариус сказал, что пока они могут пойти в спальню наверху, а читать надо будет начать в полночь в подвале. Матвейка подумал, почему его любимую книжку про приключения утят надо читать именно в полночь, но спросить постеснялся.

Потом незнакомый дядя нотариус с усмешкой пожелал им спокойной ночи, закрыл входную дверь и уехал.

В доме было неуютно и холодно. Они с мамой поднялись на второй этаж. Там обнаружился коридор и несколько комнат по сторонам. В какой находилась спальня – неизвестно. Мама стала дёргать за все ручки. Одна дверь открылась.

Спальня представляла собой большую комнату с огромной кроватью. Они с мамой прилегли на неё прямо так, не раздеваясь. Потому что очень устали. Вскоре Матвейка уснул, а когда проснулся, мамы уже не было. Он посмотрел на часы – было два ночи.

Вот и всё.

– А дальше? – спросила Тоска.

Матвейка с глазами, полными ужаса, прошептал:

– Я просидел на этой кровати до самого утра, пока не рассвело. А потом услышал шаги. Я думал, это мама. А пришёл дядя-нотариус и спросил: «Ну, как всё прошло?» Я ответил, что мама ушла и так и не пришла. Он велел мне оставаться на месте и не выходить из комнаты, пока он сам не вернётся. Ну, а дальше вы знаете. Маму увезли в больницу, и к ней не пускают. А этот дядя привёз меня домой и сказал, что вечером за мной приедет. Потому что если я не буду читать эту книжку, то мы так и не получим никакого наследства.

Матвейка посмотрел на часы.

– Скоро уже придёт. Вот только как вы доберётесь до дома…

– Ты за нас не волнуйся, – сказал я с важностью, – мы возьмём машину и поедем следом. Не думаю, что этот нотариус сразу закроет за собой ворота. Мы успеем проскользнуть во двор. Насколько я понял из твоего рассказа, в доме больше никого нет?

– Вроде бы нет, – задумался Матвейка.

– Собаки там были? – спросила Тоска.

– Собак точно не было, они бы гавкали, – с уверенностью произнёс наш клиент.

– Значит, так и сделаем. А потом, когда вы войдёте, постарайся заманить нотариуса на второй этаж, и тогда мы безболезненно проникнем в дом и где-нибудь спрячемся. И самое главное – ничего не бойся. Ситуация полностью под нашим контролем.

Так я сказал, хотя был в этом совсем не уверен.

Мне совсем не хотелось брать с собой постороннего. Зачем нам ещё кто-то? Да к тому же с такой идиотской фамилией – Фомич. Именно так звали корреспондента центрально-местной газеты, которого Тоска пригласила с нами. Фомич. В жизни не слыхал таких фамилий. Мрак.

Так думал я. Тоска трепалась по телефону, глупо хихикая. Это раздражало, хотелось спокойно обо всём подумать, а тут этот хохот.

– Порядок! – Тоска наконец сложила трубку. – Фомич будет ждать нас в машине через десять минут возле магазина на перекрёстке. Видишь, как хорошо я всё устроила. И не надо тачку искать.

Я недовольно поморщился.

– Фомич будет нам полезен, – заверила Тоска. – Он старше нас, и потому лишний раз к нам не прилипнут, куда да зачем мы едем. И вообще, так спокойнее.